Онлайн книга «Клад вечных странников»
|
– Давай снимай! Помедлив мгновение, Павел теснее прижался к доске и осторожно опустил левую руку. Доска угрожающе качнулась, но тотчас выровнялась. Павел неторопливо, осторожно выпростал руку из лямки, и рюкзак повис на одном плече. Павел тотчас вцепился в доску обеими руками и замер. До Ирины доносилось его тяжелое дыхание, Господи, да он же вот-вот сорвется на колья! – Держись! – крикнула Ирина. Она просунула кочергу между плечом Павла и лямкой рюкзака. – Снимай! Опять мгновение напряженной тишины, потом Павел опустил правую руку. Доска качнулась… Ирина представила, до какой боли напряжены мышцы его ног, обнимающих доску, и услышала, как скрипнули ее зубы. Она стиснула их до ломоты, до боли, словно сама висела на шаткой доске, ежеминутно рискуя сорваться! – Тащи! Кочерга напряглась, стала тяжелее, но Ирина успела перехватить ее и подтянула к себе драгоценный груз. С облегчением перевела дух, отбросила кочергу и принялась расстегивать рюкзак. Он был новехонький, еще пахнул новизной. Липучки отходили одна от другой с ужасающим треском. Наконец Ирина вынула моток веревки. Неведомо, зачем Павел обзавелся ею, но какое счастье, что он сделал это! – Есть! – радостно выкрикнула Ирина. Резкий короткий выдох. Потом Павел заговорил – чуть слышно, словно сил для разговора у него уже не было: – Один конец обмотай вокруг стоек, да покрепче. Как можно крепче! Тяни изо всех сил, я ведь тяжелее тебя. Свободный конец добрось до меня. – Лучше я не буду бросать, а протяну тебе на кочерге, так вернее, – возразила Ирина. – Делай… как знаешь… Голос Павла больше напоминал последние вздохи умирающего. Всхлипывая от жалости, Ирина заметалась от стены к стене. Она накручивала и накручивала все новые кольца вокруг стоек коридора, пока не спохватилась, что в борьбе за безопасность может извести всю веревку. Прикинула – да нет, вполне хватит Павлу, еще и останется. Затянула натуго узлы, отбежала по коридору на всю длину веревки и подергала изо всех сил. Вроде бы крепко. – Я готова. Ты там как? – Держусь, – прошелестел Павел. – Давай… От левого плеча. Ирина опять бухнулась на колени на краю ямы. Господи помилуй сорваться туда! Тогда и она погибнет, и Павел будет обречен. Он уже на пределе, это чувствуется. Вот кочерга опять у его плеча. Павел осторожно разжимает левую руку… схватил кочергу, схватил веревку: – Отпускай! Ирина от неожиданности разжала руки, и кочерга полетела вниз. Какое-то мгновение она тупо следила за полетом, потом в отчаянии укусила себя за край ладони. – Что? – чуть слышно спросил Павел. – Кочерга упала? Ладно, не переживай. Хотел сказать – убирай. Это я виноват. Но теперь обратной дороги нет. Веревка, лежащая на краю ямы маленькой бухточкой, заскользила вниз. Ирина поняла, что Павел стравливает лишнюю длину. Вот веревка натянулась – и… Как внимательно Ирина ни следила за каждым движением, она пропустила мгновение, когда Павел выпрямил ноги, сжимавшие доску, и повис на руках. От толчка тело его полетело по направлению к Ирине, и она успела вцепиться в ворот его рубахи. Ловко перехватывая руками веревку, Павел начал выбираться наверх. В это время верхняя часть доски от толчка начала переворачиваться и опускаться прямо ему на голову. Ирина вскинула руки и успела поймать доску. Придерживала ее до тех пор, пока Павел не прохрипел: – Все! Ирина отпрянула, споткнулась, резко села рядом с Павлом на доски. Роковая плаха пошла вниз, вниз, покачалась – и наконец замерла. – Господи… – со всхлипом выдохнула Ирина, нашарила руку Павла и крепко сжала ее. – Ты как? Ну ты как? Он повернулся на бок, подтянул руку Ирины к своему лицу и припал губами к ладони. – Какое счастье, – пробормотал, все еще тяжело, неровно дыша, – какое счастье, что я тебя тогда не убил, Катерина! * * * Ливнем било по глазам, и долгое время Сергей брел, не поднимая головы, тупо меся ногами раскисшую черную грязь, видя вокруг только обгорелые пни и черные колья, некогда бывшие стволами деревьев. «Прав был Петька, – пришлось со вздохом признать. – Если бы не отожглись, еще неизвестно, дождались бы грозы – или пришлось бы таки в болоте отсиживаться, не зная, что тебя ждет: потонешь или сгоришь». Он шел и шел, перебрался через речушку, в которой ощутимо прибавилось воды после начала дождя – поверху шла серо-белая пена, засоренная горелой щепой, – и настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не поверил глазам, вдруг обнаружив, что идет по зеленой траве. Оглянулся почти с испугом – да, вон там, откуда он пришел, полоса выжженного леса, мокрый пепел, гарь, а вокруг и впереди – зелень! Лишь кое-где по краю поляны обуглились листья на деревьях, поджарило лиственные изумрудные иголочки, но чем ближе к скиту, тем меньше следов былого огненного ада можно обнаружить. Забавно… Нет, очень даже забавно: Петр-то был уверен, что скит накроет в первую очередь, что от него останется одно кострище гораздо раньше, чем пожар дойдет до деревни. А вышло наоборот. Словно бы некто обвел скит волшебным кругом – вроде обхода старух с иконами. Вот и не верь после этого в чудеса! Где-то он слышал такие слова – «намоленное пространство»… И теперь видит это самое пространство воочию. Зеленое, живое, сияющее свежестью… Сергей усмехнулся. Получается, новые обитатели скита не успели настолько нагрешить в жизни, чтобы их грехи перекрыли заслуги перед небесами прежних жителей святого дома. Еще действует старая аура! И это значит, что Змей вполне мог остаться жив, если бы не поддался панике, а решил переждать пожар за этими высокими стенами. И Павлу, выходит, совсем необязательно было спасаться отсюда бегством, мог бы отсидеться в подземелье, где его бросил Виталя… Виталя! Сергей нахмурился, поежившись под насквозь промокшей ветровкой. Виталя, чертов сын… куда он делся? Куда он дел старика? Когда Павел увез раненого Петра и Маришку в райцентр, а Ирина убежала, как сумасшедшая, Сергей внимательнейшим образом обшарил весь двор и окрестные заброшенные дома, но не обнаружил деда Никифора ни живого, ни мертвого. Одно из двух – или ночной убийца спрятал его тело, или дед все-таки сумел сбежать. Но если так, он может оказаться только в скиту. Другого места спрятаться у него нет. Надо только надеяться, что старик не столкнется тут с Виталей – ведь, строго говоря, парню тоже больше некуда… Вжик! Вжик! Что-то дважды свистнуло мимо уха, словно две разъяренные осы промелькнули. Сергей замер, а потом резко отпрянул на обочину дороги и встал под прикрытием толстенной сосны. – Пошел отсюда! – донесся сквозь шум ветра сердитый голос, и он увидел, как приоткрылась калитка в ограде скита. – Чего прешься? |