Книга Беззумный Аддам, страница 57 – Маргарет Этвуд

Они несут громко жужжащую наволочку в огород; за ними по пятам вьется облачко оторвавшихся от роя пчел. Тоби аккуратно опускает пчелиный шар в улей, ждет, пока все пчелы выберутся из наволочки, потом опять ждет, пока пчелы исследуют новое жилище.

От работы с пчелами Тоби всегда пьянеет: все дело в адреналине. Это может кончиться бедой — в один прекрасный день она совершит неверное движение и окажется в центре сердитого жалящего роя. Иногда ей кажется, что она может омываться в пчелах, как в пенной ванне; но это эйфория пчеловода, она сродни психозу альпиниста или кессонному опьянению подводника. Попробовать было бы колоссальной глупостью.

Когда рой наконец успокаивается на новом месте, Тоби закрывает крышку ящика и придавливает парой камней. Скоро пчелы уже бодро выползают из летка, возвращаются обратно и исследуют на предмет пыльцы цветущие растения в огороде.

— Спасибо, — говорит она Зебу.

— Пожалуйста, — вежливо отвечает он; так мог бы разговаривать регулировщик на переходе, а не мужчина с любимой женщиной. Впрочем, напоминает себе Тоби, сейчас день; днем Зеб всегда чуточку слишком тороплив и деловит. Он идет прочь и скрывается за углом саманного дома: миссия выполнена.

Тоби покрывает голову.

— Да будете вы счастливы здесь, о пчелы, — говорит она пенопластовому ящику. — Я как ваша новая Ева Шестая обещаю, что постараюсь приходить к вам каждый день и рассказывать новости.

— О Тоби, можно мы опять поделаем письмена? Закорючками на бумаге?

Это ее тень, малыш Черная Борода. Он вскарабкался на забор снаружи и теперь сидит наверху, свисая внутрь огорода и подперев подбородок руками. Как давно он за ней наблюдает?

— Да, — говорит она. — Может быть, завтра, если ты придешь пораньше.

— Что это за ящик? А зачем на нем камни? Что ты делаешь, о Тоби?

— Я помогаю пчелам найти дом.

— А они будут жить в ящике? Почему ты хочешь, чтобы они тут жили?

«Потому что я собираюсь красть у них мед», — мысленно говорит Тоби.

— Потому что здесь они будут в безопасности, — говорит она вслух.

— А ты разговаривала с пчелами, о Тоби? Я слышал. Или это ты говорила с Коростелем, как Джимми-Снежнычеловек?

— Я говорила с пчелами, — отвечает Тоби.

Лицо мальчика озаряется улыбкой:

— А я не знал, что ты умеешь. Ты разговариваешь с Детьми Орикс? Как мы? Но ты же не умеешь петь!

— Вы поете животным? — переспрашивает Тоби. — Они любят музыку?

Но этот вопрос повергает его в растерянность.

— Музыку? Что такое музыка?

Миг — и он уже соскочил на землю по ту сторону забора и умчался играть с другими детьми.

Если ты пахнешь пчелами, но пчел с тобой нет, это привлекает нежелательное внимание других насекомых: на Тоби уже примащиваются тли, и ею живо интересуется парочка ос. Тоби идет вымыть руки у колонки. Пока она чистится и скребется, ее находят Рен и Голубянка.

— Нам нужно с тобой поговорить, — говорит Рен. — Насчет Аманды. Мы за нее очень беспокоимся.

— Старайтесь ее чем-нибудь занять, — отвечает Тоби. — Я уверена, она скоро придет в норму. У нее был шок, ей нужно время. Помнишь, какая ты сама была, когда приходила в себя после больболистов?

— Ты не понимаешь, — говорит Рен. — Она беременна.

Тоби вытирает руки полотенцем, висящим у колонки. Медленно, чтобы было время подумать.

— Ты уверена?

— Она пописала на палочку, — говорит Голубянка. — Результат положительный. На этой дряни появился смайлик.

— Розовый смайлик! Какая гадость! Это ужасно! — восклицает Рен. И начинает плакать. — Она не может родить этого ребенка! После всего, что они с ней сделали! Ребенок от больболиста!

— Она ходит как зомби, — продолжает Голубянка. — Она ужасно подавлена. У нее настоящая депрессия.

— Я с ней поговорю, — обещает Тоби.

Бедняжка Аманда. Разве можно требовать, чтобы она родила ребенка от убийцы? От того, кто ее насиловал и пытал? Хотя в плане отцовства возможны варианты. Тоби вспоминает цветы, пение и кучу сплетенных рук, ног и тел у костра в тот хаотический вечер святой Юлианы. Что, если Аманда носит ребенка Детей Коростеля? Возможно ли это вообще? Да, если они — не другой биологический вид. Но если так, не опасно ли это? Дети Коростеля развиваются по другому графику и растут гораздо быстрее. Что, если плод вырастет слишком быстро и не сможет выйти?

А ведь никаких больниц у них нет. И даже врачей нет. В смысле удобств рожать придется все равно что в пещере.

— Она вон там, на качелях, — говорит Голубянка.

Аманда сидит на детских качельках, едва заметно качаясь взад-вперед. Они ей не по росту: сиденье слишком близко к земле, и у Аманды неловко торчат коленки. Слезы медленно катятся у нее по щекам.

Рядом стоят три Дочери Коростеля и касаются ее лба, волос, плеч. Они все мурлыкают. Золото, черное дерево и слоновая кость.

— Аманда… — говорит Тоби. — Не расстраивайся. Мы все будем тебе помогать.

— Лучше бы я умерла, — говорит Аманда. Рен разражается слезами, падает на колени и обхватывает Аманду вокруг талии.

— Не говори так! — умоляет она. — Мы через столько всего прошли! Нельзя же теперь сдаваться!

— Я хочу, чтобы это из меня убрали. Может, можно выпить какой-нибудь яд? Что-нибудь из грибов?

По крайней мере, она ожила, думает Тоби. И это правда, что раньше для таких вещей использовались настои трав. Она помнит, Пилар перечисляла семена и корешки: дикая морковь, первоцвет. Но Тоби не знает дозировок, а ставить опыты — слишком рискованно. Кроме того, если ребенок — от Детей Коростеля, то, может быть, эти средства на него в любом случае не подействуют. Если верить Беззумным Аддамам, у Детей Коростеля другая биохимия.

Дочь Коростеля с кожей цвета слоновой кости перестает мурлыкать.

— Эта женщина больше не синяя, — говорит она. — Ее костяная пещера уже не пуста. Это хорошо.

— Почему она печальна, о Тоби? — спрашивает женщина с золотистой кожей. — Мы всегда бываем рады, когда наша костяная пещера заполняется.

Костяная пещера. Так они это называют. Название в своем роде красивое и даже точное, но сейчас оно наводит на мысли о пещере, полной обглоданных костей. Именно так сейчас чувствует себя Аманда: прижизненная смерть. Что может сделать Тоби, чтобы придать этой истории счастливый конец? Мало что. Убрать все ножи и веревки и устроить так, чтобы с Амандой все время кто-нибудь был.

— Тоби, — говорит Рен, — а ты не можешь…

— Ну пожалуйста, постарайся, — подхватывает Аманда.

— Нет, — говорит Тоби. — Я ничего не знаю об этих вещах.