Книга Наш сказочный роман, страница 16 – Барбара Уоллес

Он окинул ее взглядом с головы до ног и не мог не заметить развязанный шарф. А смятение на ее лице? Этого не спрячешь.

– Что случилось?

– Ничего. – Пейшенс не хотела говорить про доктора. Рука ныла в том месте, где он ее схватил. У нее начала болеть голова. – Я просто плохо себя чувствую. Я…

И словно по заказу мимо них, пошатываясь, прошел доктор Тишель. Он так сильно задел ее плечом, что она чуть не упала прямо на Стюарта, если бы он ее не подхватил.

– Увидимся, – сказал доктор с похотливой улыбкой, сверля глазами видневшуюся в декольте ложбинку между ее грудями.

Стюарт мгновенно встал между ними, закрыв собой Пейшенс от взгляда доктора.

– Вам не помешает выпить кофе, – отрезал он безоговорочным тоном. Доктор ушел, а Стюарт повернулся к Пейшенс: – Все нормально?

На них все смотрели. Пейшенс кожей ощущала эти взгляды. У нее вырвался подавленный всхлип:

– Нет.

– Пойдемте туда, где не душно. – Теплая рука обхватила ее за плечо и направила к двери.

Стюарт повел ее в комнату для конференций, где сейчас никого не было.

– Это из-за него вы хотели уйти?

– Я натолкнулась на него, когда выходила из зала, и он повел себя немного нахально.

– Черт побери. Что происходит со стариками при виде молодых девушек? Он сделал вам больно?

– Нет. Все в порядке. – Она обхватила себя руками и уставилась в окно на проезжавшие машины по Ньюберри-стрит. – Я-то думала, что эти люди – другие.

– Другие?

– Лучше. Глупо, конечно. Я знаю, что глупо.

Стюарт тоже подошел к окну. От его присутствия рядом ей было тепло и надежно. И Пейшенс, зная, что нельзя этого позволять, все же окунулась в это ощущение покоя.

– Иногда я спрашиваю себя: неужели моя внешность всегда будет вызывать лишь похоть?

– Эй… это не так. – Стюарт взял ее за плечи, заставил повернуться и посмотреть на него. – В вас много другого.

Если бы он знал, какой бальзам его слова.

– Но не для таких, как доктор Тишель, – ответила она.

– Доктор Тишель – пьяница и идиот, – сказал Стюарт. – И первое, что я сделаю завтра, – это поговорю с Аной о том, чтобы сменить врача. Я не допущу, чтобы врач, который любит выпить, к ней приближался.

– Может, не говорить ей про этот инцидент, чтобы ее не огорчать?

– Хотите, я набью ему морду прямо в зале?

Пейшенс улыбнулась на его неистовство.

– Нет, не хочу.

– А зря. Было бы забавно посмотреть на это. И приятно видеть, что вы снова улыбаетесь. Ничего нет хуже, чем видеть красивую женщину печальной. Мне позволено сказать, что вы красивая?

У нее заалели щеки. Да он может сказать все, что захочет. Она полностью попала под его обаяние.

– Спасибо, – произнесла она.

– За что?

– За то, что вы так любезны. Вы вовсе не обязаны этого делать. – Это правда. Он мог бы отпустить ее домой, посадить в такси, и все. Вместо этого он стоит с ней здесь и проявляет заботу.

– Я падок на печальные карие глаза.

Пейшенс снова покраснела, но его пальцы поймали ее подбородок, заставив посмотреть на него.

– Я ничего не могу с собой поделать, – заявил он.

– Простите. – Она не придумала другого ответа: она плохо соображает, стоит ему дотронуться до нее. Его близость… проникает под кожу. Стюарту это, разумеется, неизвестно, но он – первый человек, кроме Пайпер, кто разговаривает с ней как с равной, словно она – личность. В стене, возведенной ею, чтобы мир вокруг не поглотил ее, образовались трещины.

– К чему «простите»?

Стюарт медленно провел пальцами по ее щеке. Пейшенс чувствовала, как он касается шрама. Неровная линия так полностью и не сгладилась. Болезненное напоминание о том, что происходит, когда мужчина подходит слишком близко.

Стюарт нарушает ее правило обособиться. И… ей очень хотелось, чтобы он продолжал ее касаться.

– Все еще хотите вернуться домой? – спросил он.

– Нет.

– Хорошо. – Всего одно слово, произнесенное с улыбкой, и она чувствует, что нужна. Все слова в словаре не смогли бы этого сделать.

Он протянул руку:

– Пойдемте получать награду Аны.

Стюарта не оставляло желание двинуть Карлу Тишелю в нос. Что такое делается с богатыми стариками и молодыми женщинами? Старики, видно, считают, что каждая молодая женщина принадлежит им. А женщины? Что думают они, если выбирают стариков?

Или это относится лишь к тем женщинам, которых он знал?

Стоило ему подумать о том, что он не раз замечал похотливые взгляды, которые Тишель бросал на Пейшенс, как пальцы сгибались в кулак. Три удара – и вы в нокауте, док.

Когда, в какой момент желание ударить доктора стало чем-то личным? Когда он перешел черту, где интерес к женщине перерос во что-то большее? Когда Пейшенс стала для него не просто привлекательной женщиной?

Обед и вручение наград прошли без неприятностей. Если не считать высокопарное гудение Бернарда Дженкинса: он весь обед без передышки в малейших деталях повествовал о своей недавней поездке по виноградникам Тосканы.

Спутница Бернарда, Натали, тоже оказалась не намного лучше. Когда она не спорила с Бернардом, то хохотала и трясла головой, глядя на Стюарта, словно каждое сказанное им слово было сказочно интересным. Эта женщина напомнила Стюарту Глорию. Такие особы постоянно выискивают кусок пожирнее: стареющую местную знаменитость или богатого адвоката, простодушного студента или пожилого владельца серебряных рудников. Они принимают решение в зависимости от того, кто даст им желаемое благополучие.

Когда Этил взошла на подиум и стала объявлять победителей аукциона, Стюарт заметил какое-то движение сбоку. Повернувшись, он увидел, как Пейшенс что-то набирает на мобильнике.

– Я отослала Ане фото того, как вы принимаете ее приз, – объяснила Пейшенс.

– Не думаю, что она еще не спит.

– Если спит, то завтра утром первым делом увидит это, а я получу от вас несколько очков за доброе дело.

От ее улыбки у него перехватило дыхание.

– И, наконец, золотой браслет, пожертвованный ювелирной фирмой Басмати, выиграл Пол Веритек. – Раздались жидкие аплодисменты.

– Вы не выиграли, – сказала Пейшенс. – Сочувствую.

– Переживу. – Он сам не знал, что его дернуло участвовать в аукционе и предлагать цену за браслет. Наверное, то, что у Пейшенс не было никакого украшения, а кругом весь зал сверкал драгоценностями. Но… ей и не нужны украшения или макияж, чтобы выделиться.

– На этом наша программа завершается, – объявила Этил. – С нетерпением ждем вас в следующем году.