Онлайн книга «Брат лучшей подруги»
|
– Я не сбегала! – Ясное дело, это ложь. – Через несколько дней после выпускных экзаменов оказалась в самолете. Ни с кем не обсуждала свои планы. Это значит сбежать быстро и неожиданно. Что на самом деле случилось той ночью? Роуэн вздернула подбородок: – Не понимаю, о чем ты. Себ ведь не мог знать, так? Или Калли ему рассказала? Нет, она поклялась молчать и ни за что не нарушила бы обещания. Себ, наверное, говорит о жизни Роуэн вообще. Тот глупый, безумный вечер изменил ее жизнь. Она за несколько коротких часов свалилась с небес в ад. – Прекрасно понимаешь. – Себ внимательно осмотрел дорогу впереди, увидел, что движение стоит, и вздохнул. – Что-то в тебе изменилось в ночь ареста. Бунтаркой ты была и до этого, но без злобы, язвительности и жуткого сарказма. С ней обошлись как с бешеной собакой. Всего за одну ночь Роуэн из безумно влюбленной и невероятно счастливой превратилась в оскорбленную девушку с разбитым сердцем, которой никто не верит. Та ночь действительно изменила ее жизнь. Однако трудно признаться, что тебя лишили девственности, бросили и подставили, а потом арестовали, и все это за одну ночь. А выходные в тюрьме стали кошмаром эпических масштабов. Разве удивительно, что Роуэн ассоциирует любовь с тюремными решетками? – Ты никогда не была такой жесткой, Роуэн. – Себ тихо прервал ее размышления. – Те полгода ты постоянно боролась с родителями, со мной, со всем миром. Роуэн крепче стиснула зубы. Каждый вечер она плакала и засыпала измученной, огорченной и униженной, каждое утро вставала для того, чтобы бороться в буквальном смысле за новый день. – Может, я плакала потому, что родители, брат и мои близкие оставили меня на все выходные в тюрьме, хотя в пятницу в любое время могли внести залог. Вечеринка была в четверг! – Родители хотели преподать тебе урок. – Я его усвоила! И поняла, что полагаться могу только на себя и доверять только себе. Когда она решилась снова взглянуть на Себа, в его взгляде сияла плохо скрываемая симпатия. А потом его лицо приняло удивленное выражение. – И вот ты полагаешься на меня. – Все хорошее когда-нибудь кончается. Она устала от допросов. Уже давно ей не доводилось ни от кого выслушивать такое количество бреда. – Так… – Роуэн сладко улыбнулась. – Не поймала тебя еще какая-нибудь золотоискательница? В мгновение ока симпатию сменило раздражение. – Не стоило посылать мне солнечные очки, услышав о моем разрыве. – Себ стиснул зубы. – Знаю. Но я подумала, они тебе понадобятся, ведь ты наконец прозрел! На это ушло немало времени. – Очень смешно. – Все еще злишься, что взбалмошная чудачка Роуэн распознала настоящий характер твоей бывшей, а ты нет? – Напомни, почему я не оставил тебя в Йоханнесбурге просить милостыню? – Хотел надо мной поиздеваться. Ну что, может, хватит нам кусать друг друга? – Пока да. Транспорт тронулся. Роуэн наблюдала за тем, как Себ лавирует между медленно двигавшимися автомобилями, чтобы попасть в скоростной ряд. – Неужели движение стало более напряженным? Себ резко ударил по тормозам и чуть не въехал в грузовик. Побледнев, Роуэн выбросила вперед руку и уперлась в приборную панель: – Себастьян! Будь ты проклят, идиот! Он бросил на нее взгляд и переключил внимание на дорогу. – В чем проблема? – Проблема в том, что до бампера той машины оставалось всего несколько сантиметров! – Роуэн уронила руку. – Движение не стало более напряженным, это ты стал хуже водить! Себ широко улыбнулся: – Тебе не кажется, что наши отношения зашли еще не слишком далеко, чтобы мы пилили друг друга? – Заткнись. Себ включил поворотник и взглянул в зеркало заднего вида. Потом махнул рукой на седан впереди: – Приготовься, сейчас обгоню. Вперед! Роуэн вздохнула и закатила глаза: – Ну ты и придурок! Он обошел еще один седан и перестроился сразу через два ряда, съезжая с шоссе. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Какая ирония, в Пекине она переходила семиполосную дорогу, по которой гнали мотоциклы, преодолела сплошной поток тук-туков в Бангалоре и жуткое движение в Мехико, и все для того, чтобы умереть в роскошной машине в родной стране, попав во власть безумца. Роуэн выпрямилась и огляделась. Они въехали в более дорогой район. Она узнавала места. – Почти приехали. – Ага, почти дома. И хотя ты не можешь произнести это слово, твой дом все равно здесь, Ро. – Уже треть жизни это место мне не дом. Вернувшись в Кейптаун без денег, она была напугана, паниковала, что не сможет постоять за себя. Страх подкатил к горлу. Широкая ладонь Себа сдавила ей колено, Роуэн вздохнула. Когда показалось, что воздуха в легких достаточно, она взглянула на руку Себа, подняла брови и сдвинула их к переносице, увидев в его глазах блеск, явный знак мужской симпатии. – А ты выросла, надоеда. Сбитая с толку сексуальным возбуждением, охватившим обоих, Роуэн искала спасения в очевидном: – Совсем не выросла. Точно такого же роста, как и в восемнадцать. И не называй меня надоедой. И убери руку с моего колена. В уголках его глаз появились морщинки. – Я хотел отвлечь тебя от того, из-за чего ты паниковала. Быть злой тебе всегда нравилось больше, чем испуганной. Роуэн переложила его руку на рычаг переключения передач: – Какие еще глупые заблуждения у тебя возникли, пока меня не было? – В восемнадцать ты безобразно красилась, носила ужасную одежду и выходила за все рамки. Она не хотела даже вникать в смысл этого комментария, просто показала ему зубы: – Я по-прежнему выхожу за все рамки. Себ не обратил на это внимания. – Поэтому ты до сих пор одинока в свои двадцать восемь? Или девять?… Сколько тебе лет? – Достаточно много, чтобы сказать: мое семейное положение тебя не касается. – «Семейное положение»? Ты что, рекламируешь «Фейсбук»? Тогда ты либо замужем, либо в отношениях, либо лесбиянка, либо одинока. Выбирай. Роуэн возмущенно фыркнула: – Лесбиянка? К твоему сведению, мне нравится то, что есть у мужчин. Но часто бесит то, к чему оно крепится. – Значит, одинока, да? – Я уже и забыла, какой занозой в заднице ты можешь быть, теперь начинаю вспоминать. – По крайней мере, перепалка не давала ей уснуть. – А как ты? Больше не было опасных ситуаций с посланницами сатаны? |