Онлайн книга «Дети непогоды»
|
— И дети?! — Нет, что ты, — снисходительно улыбнулся Хлюпик. — До пятого класса — всего по пачке папирос. Куда им больше! Куки выглядел совершенно несчастным. — Парень… Скажи, ты меня не разыгрываешь? — Нет, конечно. — Ну… Ну тогда давай закурим, что ли… Хлюпик открыл поясную сумочку, вытащил клочок бумаги и протянул новому знакомому вместе со щепотью табака. Тот, ловко орудуя пальцами, скрутил «козью ногу». Сам Хлюпик набил чилим, чиркнул кресалом, затянулся и дал прикурить Куки. Зеленовласый немедленно закашлялся. — Ух ты, блин! Крепкий какой! — Ну, это разве крепкий! — снисходительно усмехнулся Хлюпик. — Вот махорка, которую Деда выращивает, — та да, крепкая. Москитов на лету убивает. Куки снова затянулся и с уважением посмотрел на Хлюпика. — Ну табак вы, положим, сами выращиваете. А бумагу откуда берете? — По-разному… Большой Папа ездит каждый год куда-то и обменивает табак на всякие вещи. Ну и газет привозит на всю деревню. А когда они кончаются, можно старые осиные гнезда в лесу отыскивать и из них бумагу делать. А вообще-то, у нас папиросками только дети балуются или гультяи всякие, у которых трубок нету… — Тут Хлюпик вновь насупился и замолчал. — Газеты? — оживился Куки. — А что за газеты? — Обыкновенные газеты. Жёлтенькие. — Так вы их что же, не читаете даже? — осторожно спросил Куки. — Ты опять говоришь как-то странно. Читают книгу. А из газеты только самокрутки крутят. Куки выглядел совершенно сбитым с толку. — Слушай, а кто у вас самый главный? В племени, в смысле? — Папа, конечно! Большой Папа! — Твой папа? Так ты — сын вождя? — Нет, не мой. Он… — Хлюпик задумался. Ему вообще-то ни разу не приходил в голову вопрос, почему Большого Папу все зовут именно так. — Он ваш вождь? — Нет… Ну как объяснишь постороннему, кто такой Большой Папа и за что его все так уважают?! Как расскажешь о живущей по соседству злой ведьме (час пути до покосившейся замшелой избушки; да только кто же в здравом уме туда потащится!), которая проклинала деревеньку смоукеров ежевечерне, фактически уже давно по привычке… Проклятий деревенские не боялись. Да — были, были, говорят, времена, когда смоукеры истошно орали «Воздух!» и проворно прятались в корзины, едва завидев над верхушками деревьев знакомый силуэт. Но с тех пор как Большой Папа однажды авторитетно заявил, что правильному смоукеру всякая аэропакость повредить не может, всё изменилось. Всё-таки нет больше в племени таких, как Большой Папа! Кто ещё смог бы сидеть, невозмутимо покуривая трубочку и только ухмыляясь в ответ на разгневанные вопли, долетавшие с неба?! Перегнида, привыкшая уже к тому, что при её появлении все разбегались и прятались, битый час носилась над посёлком, закладывая виражи над крышей общинного склада и обрушивая страшные свои проклятия на голову Папы. С тех пор вот и уверовали смоукеры во всепобеждающую силу Табачного Духа Никоцианта, вернее, не то чтобы уверовали — скорее, укрепились в вере. — Он — самый правильный смоукер! — нашёлся, наконец, Хлюпик. — Вот оно что… Нет, ну надо ж до такого додуматься — жить в корзинках! — с весёлым изумлением вертел головой Куки. — Не могу поверить! — Чего же тут такого? Правильному смоукеру только в корзине и жить! Удобно, комфортно, и всё всегда под рукой. — А ежели дождь? — Подумаешь! У каждой корзины занавесочка есть кожаная, непромокучая. Натянул сверху — и лежи себе, покуривай, пускай дым сквозь плетёную стенку. Хорошо! — Гм… — Куки задумался. — А сам ты где жил? — Много где. Я ведь не сижу на одном месте, а путешествую. А вообще-то, я из Биг Бэби. — Откуда? — Из Бэбилона. Или Вавилона, как вы его называете. — Ну?! — Хлюпик с недоверием уставился на Куки; и в этот самый момент за его спиной раздался голос: — А пойдите-ка сюда, молодые люди… Хлюпик вздрогнул и обернулся. В десятке шагов от него стоял Свистоль, главный (и единственный) шаман племени и по совместительству — директор школы, и манил их тонким коричневым пальцем. Юный смоукер сразу почувствовал себя провинившимся. Свистоль обладал таким качеством: вызывать чувство вины у любого своего ученика, пускай даже бывшего. При этом он был совсем не злым и, казалось, искренне переживал, что его неявно, но неизменно стараются избегать. Хлюпик, понурившись, подошёл к директору. — Ты не представишь меня своему другу? — вежливо поинтересовался тот. Хлюпик не знал, как надо «представлять» кого-то: директор тоже иногда говорил непонятными словами. В таких случаях Хлюпик обычно ориентировался на интонацию. Впрочем, Куки с невозмутимым видом уже протягивал Свистолю руку. — Куки из племени куки. А вы тот самый Большой Папа? — Нет, что вы. Я всего лишь… — тут он метнул короткий взгляд на Хлюпика, — всего лишь скромный школьный учитель. Не соблаговолишь ли заглянуть ко мне на трубочку табаку? — Э-э… Вообще-то ваш ученик меня уже угостил, но… — А мы просто посидим в тенёчке, побеседуем. — И Свистоль увлёк нового знакомого к своему обиталищу. * * * Формой Свистолева корзина более всего напоминала здоровенную тыкву. Как и положено жилищу шамана, размещалась она несколько на отшибе. Сквозь прутья стен просвечивало солнце. Куки сморщил нос — всё вокруг было невероятно прокуренным. В корзине уже кто-то сидел, закутавшись в плед и надвинув на глаза камышовую шляпу. Удивительной длины трубку он придерживал сразу и руками, и ступнями ног. Из-под шляпы торчали только пышные седые усы. — Сейчас табачку набьём, — приговаривал меж тем Свистоль, наполняя из глиняного горшочка здоровенный дымофон. — Эту я специально для гостей держу. Таким манером, ежели не побрезгуешь… — Да я, собственно, сейчас курить-то не хочу, — растерянно ответил Куки. — Побеседовать — это я с удовольствием, конечно… — А я вот, грешным делом, дымлю и дымлю… — с этими словами Свистоль чиркнул кресалом. Чашечка у трубки была такой вместительной, что Куки невольно содрогнулся. — Я уже заметил, у вас тут все курят почем з… Очень много, я хотел сказать. — А как же иначе? — Свистоль бесхитростно посмотрел на Куки. — Иначе никак нельзя. Смоукеру никотин нужен как воздух, мы без него не можем. Едим мы мало и редко, да и где её взять, еду-то, в такой глухомани. Вот курево нам заместо еды и идёт… — Охотиться можно, — сказал Куки. — Какие из нас охотники! Название одно… Да и не дело это — живность губить. |