Онлайн книга «Музыка джунглей»
|
– А что взамен? – поинтересовался Папа. – Сущие пустяки. Небольшая порция этого вашего зелья. Возможно, это немного займёт моих ребят и отвлечёт их от основного способа самоутверждения. Согласитесь, если я обнаруживаю скорпиона в своём ночном горшке – это уже немного слишком… – Не пойдёт, – покачал головой Свистоль. – Самим мало. – Я мог бы подарить вам одну идею… Очень богатую идею, – улыбнулся Джро. – Скажите, вы ведь наверняка задумывались, на какие средства будете существовать в Вавилоне? – Ну? – И к каким выводам вы пришли? – Корзины будем плести, – буркнул Папа. – Это единственное, что мы можем предложить так называемой цивилизации. Корзинщики мы хорошие. – А что, если я предложу вам иной выход? Куда более интересный. Вдобавок вы сможете в полной мере сохранить свою национальную аутентичность и идеалы. – Слушай, Джро, кто же ты всё-таки такой? Никак тебе не положено такие слова знать… – Я закончил Вавилонский университет, – небрежно сказал Джро. – А на то, чтобы вернуться в Лес, у меня были свои причины. – Мне трудно поверить, что вкусивший городских благ может вернуться в лесную глухомань, – хмыкнул Свистоль. – И тем не менее вы двое именно так и поступили в своё время, не правда ли? Да и сэр Отшельник тоже… Задремавший было Отшельник, услышав своё имя, вскинул голову: – А? Что? – Спи дальше… – Ну так что, мы договорились? – А что за идея-то? Джро хитро улыбнулся: – Немножко тобакко для бедных куки, пожалуйста… – Ладно, уговорил… – Папа улыбнулся в усы. – Трубок не дадим! – категорически заявил Свистоль. – Трубка – это святое, а вам, охальникам, и папирос хватит! – Давай, говори свою идею… – Вся ваша жизнь основана на культе этого растения, верно? А Вавилон, по большому счёту, с ним незнаком. Там все курят умат-кумар. Это зелье запрещённое – не потому, что шибко вредное, просто группа концернов, производящих пиво, вытесняет с рынка возможных конкурентов в области культурного досуга. Поэтому торговля кумаром практически вся находится в руках теневиков. Там уже всё схвачено. Но представьте себе, что на рынке развлечений вдруг появится новая ниша. Это и будет ваш тобакко! Он не запрещён законом; выращивать его умеете только вы одни; семенами, или там саженцами, тоже владеет лишь ваше племя. Вдобавок он вызывает привыкание, верно? Значит, число ваших клиентов станет постоянно расти и множиться. Разумеется, вам нужно будет сперва его вырастить, а потом распространить. Тут-то стибки и пригодятся вам: поддержат на первых порах, помогут с рекламой… – Вы? С рекламой? Не смешите! Да если стибок возьмётся что-нибудь рекламировать… – Напрасно вы так думаете. Многие из моих соотечественников преуспели как раз в этом бизнесе. Кстати, рекламировать нужно не просто новое удовольствие, но стиль жизни! Тобакко, который снимает проблемы! Если есть папироска – всё не так уж плохо! А как вам, например, такой лозунг: «Купи настоящую трубку – трубку фирмы „Смоукеры и Ко“! Стань достойным того, что ты куришь!» Большой Папа расхохотался: – Умеешь ты развлекаться, Джро! В этом тебе не откажешь! – А как же, – ухмыльнулся стибок. – Жизнь для того и дана, чтобы всласть поприкалываться! – Кто у нас его купит, табак-то, – хмыкнул Свистоль. – Там все другое курят, совсем другое… – Если другое курят, то и табак тоже будут, – неожиданно поддержал стибка Папа. – Вавилоняне, они любопытные! И до удовольствий всяких охочи. А законом табак не запрещён, так-то! – Закон и поменять могут… – Пусть меняют! – Папа даже пристукнул по брёвнам кулаком. – Пусть! То, что запретно, ещё лучше будут покупать! – Вы хотите создать из смоукеров нацию нелегальных торговцев? – усмехнулся Свистоль. – Я хочу привить идеи гуманизма, – строго сказал Папа. – Я хочу, чтобы люди перестали воевать со всем миром, перестали в каждом встречном видеть врага и заботиться лишь о собственной выгоде. И если я не могу сделать это через добродетели, я буду прививать свои идеи через пороки. Нам ведь удалось это, Свистоль! Пускай с одним маленьким племенем, но удалось! – Выжить им… нам надо, а потом уже о гуманизме думать, – мрачно ответил шаман. – Сами видите, профессор: мир прямо на глазах меняется. Этот Мардух, чтоб его нелёгкая… Словно невесомая паутина коснулась вдруг лица Пыхи, коснулась – и тут же исчезла. Сердце тревожно вздрогнуло, но уже в следующий миг наваждение прошло. Адмирал огляделся. Да, ему не показалось: смоукеры замолчали и подались к середине плота, настороженно всматриваясь в туман. – Вы почувствовали? – тихонько спросил юный смоукер стариков. Большой Папа кивнул. – Что это было? – Не знаю. Мало-помалу страх отпускал. Смоукеры зашушукались. Первым заметил неладное Грибок. С того момента, как армадилл напал на плоты, старейшина не расставался с маленьким, но острым топориком. Время от времени приходилось вытирать металл клочком ветоши – туманная влага постоянно конденсировалась на холодной поверхности. «Ишь ты, как облепило. Аж серый весь», – подумал он и в очередной раз провёл тряпкой. Противный налёт даже не думал исчезать. Озадаченный Грибок принялся тереть сильнее, потом ковырнул непонятную плёнку бамбуковой щепочкой. На обушке появилась глубокая блестящая царапина. «Что за наваждение?» – изумился старейшина и, положив щепочку на бревно, тюкнул по ней лезвием. На острой кромке образовался здоровенный заусенец, а щепка даже не переломилась. На возмущённые возгласы Грибка сбежалось всё племя. Тут же выяснилось, что в негодность пришёл практически весь металлический инструмент: топорики, пилы, ножи стали мягкими, как будто их отлили из свинца'. – Теперь понятно, что это было, – мрачно сказал Большой Папа, вертя в руках свёрнутую кольцом стамеску. – Мы только что прошли сквозь зону Мооса! Вот уж не думал, что нам такое встретится. Его забросали вопросами. – Это волшебство! – поднял Свистоль палец. – Бормотология! Некогда, в стародавние времена, из металла делали множество всяких вещей, даже кухонную утварь. А уж какое из него получалось оружие! Даже армадилл не устоял бы против такого. Но потом начались магические войны; страшное оружие люди пустили в ход друг против друга. И тогда один из Великих Магов, по имени Моос, составил Великое Заклятие. С тех пор любой металл, прошедший сквозь его завесу, раз и навсегда терял свою твёрдость и становился подобен мягкому свинцу. Должно быть, заклятие растянуто тут со времён войны. – Как же нам теперь ремонтировать плоты, случись с ними что? – тихонько спросил Пыха у Большого Папы. |