Онлайн книга «Старая Контра»
|
– А что ж ты лицензией-то не обзавёлся? – полюбопытствовал каюкер. – Колдовал бы себе на здоровье… Сэлбасер Гукас вздрогнул. – Легко сказать… По закону, чтобы лицензию дали, экзамен должен держать да документ подписать; и не просто так, а кровью! А как срок придёт, жмуры из тебя душеньку-то вынут, на кусочки порежут да и пойдут есть… Железными вилками тыкать… И самого потом жмуром сделают. Недаром колдуны-то настоящие такие смурные; и почёт им, и уважение, и добра всякого навалом, а всё не в радость… . – Пейзанские бредни… – недовольно буркнул Иннот. – Ты лучше вот что скажи: как тебя сюда везли, помнишь? – А никак не везли: завели в подвал, приговор зачитали и – фук! – Что – фук?! – Ну, как что… Подвал, значится, пол цементный, а на полу жёлтой краской круг обведён, а в кругу – пентаграмма… Становись, говорят, посерёдке… Я встал, приговор объявили, судья ещё сказанул, вроде как матерно… Чую – пол под ногами кувыркнулся; я упал, подошвами накрылся. Очухался – уже здесь… – Ага… Бормотология, значит… А живые тут, на этой вашей Территории, водятся – из начальства, ясное дело, а? – Нет тут живых, кроме нас, обречённых, – горестно покачал головой Гукас. – Да и нам недолго мучиться. Дольше года, сказывают, никто не сдюжил. – Ну хорошо, – хмыкнул каюкер. – Значит, транспорта здесь никакого нет, а мимо элементаля, как ты говоришь, не пройти. Это я уяснил. Ну, а что эти, жмуры? Или они тоже тут обитают? Гукас задрожал. – Не знаю я, господин хороший! Не знаю и знать не хочу! Я и сюда-то по своей воле в жисть не пошёл бы. – Но ведь где-то они должны находиться, верно? – Говорят… – тут обречённый перешёл на шёпот, – говорят, ведёт из некрозориума подземная Дорога Смерти, некрополитен, и ведёт в самые что ни на есть Курганы… – Притормози-ка; что ещё за некрозориум? – Да этот дом, он самый и есть некрозориум, так его кличут, – хихикнув, пояснил Гукас. – Некрозориум, значит… Это… Здесь он, некрозориум… Что-то странное появилось вдруг в его поведении; он перестал дрожать, но весь как-то сжался, скособочился, словно стремясь сделаться ниже ростом, и непрерывно подхихикивал. Иннот недоумённо поднял бровь. – Что это с тобой, парень? – Ничего, господин хороший… Ничего… – всё больше горбясь, отвечал Гукас. – А ну-ка, пошли отсюда! – Инноту вдруг стало малость не по себе. – Давай показывай, где там третий барак! Благоразумно пропустив нового знакомца вперёд, каюкер двинулся следом. Коридоры странного дома по-прежнему были темны и пустынны; навстречу никто не попался. Стоило Гукасувыйти на улицу, как с ним случилось что-то вроде припадка: ноги деревенского колдуна подкосились, он мягко повалился на снег и некоторое время лежал, вздрагивая, уставившись широко открытыми глазами в пространство. – Эй! Давай-ка, вставай! Что это с тобой? – потряс его за плечо Иннот. – Встаю… Всё уже, всё… – И часто с тобой такое? – поинтересовался каю-кер. – Ни разу не было… – слабым голосом ответил Гукас. – Видно, конец мне скоро… Вот он, третий барак, твоя милость; там этот Кекалдач и живёт… Иннот, не чуя подвоха, толкнул дощатую дверь. Барак встретил его волной тёплого, донельзя спёртого воздуха. Морщась от вони, каюкер шагнул внутрь, ощутив на миг всем телом некое слабое сопротивление. Вдоль стен тянулись в два яруса железные нары; десятки тел вздыхали и ворочались в беспокойном сне. Каюкер подождал, пока глаза привыкнут к темноте, сделал шаг вперёд, стянул с ближайшего обречённого одеяло, поднял его за шкирку и слегка встряхнул. – А? Что? – Небритый типчик таращился спросонья, ничего не понимая. – Где Кекалдач?! – спросил Иннот, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более грозно. – А?! Кекалдач? – Да. Где он? Небритый повёл трясущейся лапкой куда-то в глубь барака. – Показывай! – велел Иннот. Хлюпик спал. Драное полосатое одеяло чуть заметно вздымалось и опускалось в такт дыханию. Тоненький голубоватый лучик, пробиваясь в щель, ложился на его лицо, исхудалое, с запавшими глазами и туго натянутой на скулах кожей. Юный смоукер выглядел сейчас лет на десять старше, и Иннот, никогда не страдавший избытком сентиментальности, невольно почувствовал острый укол жалости, смешанной с облегчением. «Жив-таки, курилка!» – Эй, старина! – тихонько позвал он и осторожно похлопал приятеля по плечу. Хлюпик заворочался и застонал, пытаясь зарыться в матрас. – Алле, друг! Табачку не найдётся? Давай закурим, товарищ, по одной! – продолжал тормошить его Иннот. Хлюпик приподнялся на локте и с трудом разлепил веки. Взгляд его медленно сфокусировался на проступающей из мрака весёлой физиономии каюкера. – Иннот!!! Я сплю, да? – Сам-то как думаешь? – расплылся в улыбке Иннот. – Как. Как ты попал сюда?! – потрясённо ахнул Хлюпик, приподнимаясь на нарах. – Великое колдовство, совершённое по пьяни, тому виной, – важно ответил каюкер. – Вставай, старина, труба зовёт! Пора линять с этого хилого курорта! Еле дождавшись, пока приятель оденется, Иннот бодро потащил его к двери… И внезапно остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Он попробовал сделать шаг. И это у него получилось; только вот шаг был сделан не вперёд, а почему-то в сторону. – Не понял! – сердито пробормотал Иннот и сделал ещё одну попытку – увы, всё с тем же результатом. – Дверь заговорена, – упавшим голосом сообщил сзади Хлюпик. – До утра никто не может выйти, а утром придут жмуры… – Ну, Гукас… Подловил меня, гад… А ежели с разбегу? – задумчиво спросил Иннот. – Не стоит… Или ты думаешь, до тебя это никто не пробовал? Расшибёшься! – снисходительный спокойный голос раздался почти над самой головой каюкера. Теперь только Иннот понял, что весь барак проснулся. Со всех нар свешивались любопытные головы, пытаясь рассмотреть его в полумраке. – Как тогда выбраться? – спросил он говорившего. – Никак, – тот пожал плечами. – Кекалдач сказал правду: надо ждать утра. – Э! Столько времени у нас нету! – Иннот решительно направился в глубь барака, внимательно приглядываясь к доскам стены. В одном месте тянулась довольно широкая щель, кое-как заткнутая от сквозняков всякой дрянью: сухой травой, кусочками тряпок и клочками пакли. Повытаскивав этот мусор, Иннот просунул в щель пальцы и поднатужился. Доска чуть заметно спружинила. – Зря стараешься, – произнёс всё тот же голос. – Ничего не выйдет. Но даже если тебе и удастся выбраться из барака – дальше-то что? |