Книга Феодал. Разбойник, страница 11 – Александр Логинов

Андрей налетел на спешенного татарина, рубя наотмашь по его руке, сжимавшей кривую саблю. Татарин отпрыгнул, моментально отреагировав – рубанув по груди князя. Плевать, доспех выдержит удар, Андрей метнулся к врагу, ударил головой в лицо степняка. Добавил латной рукавицей, опрокидывая противника наземь.

В спину князя ударило копье, наконечник скользнул по стальной пластине зерцала и ушел в сторону, разрезая плоть на руке с внутренней стороны. Андрей моментально развернулся, но было поздно. Из горла степняка уже хлестала кровь. За его спиной стоял бледный Петька с окровавленным кинжалом в руке. А рядом с ним рубился татарин на коне, вот он лихим ударом снес половину башки казачка и заметил мальца. Рука бусормана поднялась для замаха, Андрей бросился вперед, заслоняя собой пацана. Сабля опустилась на шелом князя…

Андрей пришел в себя лишь после того, как его окатили холодной водой из ведра. Брань к тому времени прекратилась. Русские сумели отбиться, остатки татар откатились назад и пустили коней вскачь, уходя от погони. Булат не дал Кулчуку вести преследование дальше, но Анфал умудрился подстрелить еще одного степняка, вернее коня, а незадачливого татарина недовольный Кулчук притащил в расположение лагеря на аркане.

– Отбились, слава богу, – первым делом сообщил Сенька очнувшемуся князю.

– Петька? – спросил Андрей о судьбе мальца.

– Чего этому пострелу сделается… живой, – отмахнулся Семен, но в голосе парня было что-то настораживающее.

– Что не так? – забеспокоился Андрей.

– Татары струг угнали, – сказал Семен и замолчал.

Вот это да… Андрей растерялся.

– Лука отбил кораблики, потом за теми, что уплыли, бросился. Наши на ушкуе отбились сами, потом помогли тем, кто на паузке был, да Лука вовремя появился, а вот струг татары захватили.

– В смысле захватили? – Андрей не хотел верить в случившееся. – А Вострый кнут? Ерофей?

– Не знаю, – честно признался Семен. – Лука вниз поплыл, авось догонит, – в голосе парня совсем не было уверенности.

У Андрея разом опустились руки. Что теперь делать?

Князь неторопливо прошелся по речному берегу, раздумывая над случившимся несчастьем. Новгородцы тем временем весело варили кашу, как будто и не было недавно смертельной схватки. Чуть поодаль от места стоянки двое пленных под присмотром Сеида и Якута, еще одного бусормана, перешедшего на службу к князю, рыли могилу.

Убитыми в схватке с разбойниками потеряли не много, на берегу троих, да на кораблях четверо.

Мужики два тела успели вытащить из воды, погибшие банально утонули из-за вздетых доспехов. Еще двоих утащило течением, но ныряльщики не оставляли надежду найти тела боевых товарищей. Или доспехи, утонувшие вместе с ними. Тела погибших разбойников также поднимали со дна реки.

Петька ходил по берегу, помогая сортировать трофеи. Убитых татар оказалось на удивление мало, в основном погибли те, кто попал под картечь, или кого нашли стрелы служилых, но и среди таких несколько человек выжили – доспех выдержал.

Схватка на берегу больше походила на потасовку с мордобоем, в тесноте особо саблей не помахаешь, а копьями могли воспользоваться только конные или те, кто с краю оказался. Как только татары драпанули, новгородцы принялись разбирать завалы тел, связывая бесчувственных пленников попарно.

Вскоре вернулся воевода на ушкуе. Принес плохие вести.

– Струг мы нашли. Стоял у самого берега, – устало сообщил Лука Фомич, тяжело усаживаясь напротив князя. Андрей молчал, боясь услышать страшную весть.

– Пустой струг. Ни людей, ни товару.

– Может, живы? – с надеждой спросил князь срывающимся голосом.

– Бог знает… – чуть помолчав, ответствовал воевода.

Прохор протянул воеводе плошку с горячим варевом. Лука отрезал крупный ломоть разварившегося мяса, стал не спеша есть.

Бог с ним, с серебром – не сохранили казну – наплевать, Андрей найдет, где взять серебро, а вот пропажа посланников – дело такое… Во-первых, Андрей не знал, кому конкретно предназначалось серебро.

Ежику понятно, что большая часть его предназначалась на взятки. Кое-кто все еще не оставил надежд поставить на метрополию своего человека. Не бегать же по Константинополю с вопросами – не ваше серебро, часом? Пока не станет ясно, что сталось с монахом и бывшим митрополичьим боярином, двигаться дальше нельзя. Нужно искать. Ответы могут дать только татары. Если живы мужики, то в плену они. Если там их нет – значит, убиты и тела лежат на дне речном.

Вострый кнут в дороге просвещал князя касательно недавней истории. История в его изложении несколько отличалась от версий, ранее слышанных Андреем. Совпадение в разных трактовках событий было только одно – собирала Русь токмо церковь. Олегу Резанскому такое в голову не приходило, его существующий порядок на Руси вполне устраивал, и хотел князь Олег только одного – ослабить Москву, и только. Про смерть Олега метрополичий боярин умолчал, лишь намекнул, что Олег умер не своей смертью, да и сын его не сам умер. Андрей уже целый год играл роль следователя, пытаясь разобраться в хитросплетениях политики русских князей. По всему выходило, что смерть Олега выгодна была московскому князю и митрополиту Киприану. Кто из них отравил резанского князя и его сына – уже не важно. Важно, что Резань прогнулась под Москву и Литву. Митрополит Киприан тогда играл беспроигрышную партию – собирал русские земли под руку Литвы и Москвы.

Самое пикантное Вострый кнут рассказал буквально прошлой ночью. С его слов выходило, что Тохтамыш, после Куликовской битвы, о которой Вострый кнут отозвался как об рядовом сражении, не заслуживающим внимания, ходил вовсе не на Дмитрия.

Отнюдь. Царь подавил мятеж против московского государя. Ну да, было дело – кинули Дмитрия бояре, переметнулись к Литве. Кое-кто из русских князей подговорил бояр и служебных князей вернуть Дмитрию крестное целование и собирались лишить строптивого князя живота. Вот только зачинщик мятежа просчитался, в игре участвовали еще иные силы. Князь Остей не случайно оказался в нужное время в нужном месте. Тохтамыш подавил мятеж, а русский князь подчистил хвосты, перебив всех бояр и духовенство. Андрей и сам знал, что царские татары на церковнослужителей Руси руку никогда не поднимут, да еще в присутствии царя.

Нынешнее задание князя напрямую связано с теми событиями. Боярин Маслов, когда мирился, по пьяному делу проболтался, что Свидригайло скоро подкинут интересные грамотки, из которых литовский князь поймет, что его ставленник на митрополичьей кафедре – двурушник. Якобы брал Герасим серебро у московского государя, чтобы затянуть унию с католической церковью. Грамотка та липа, но подпись Герасима – настоящая. Если Свидригайло не прогонит Герасима, то бумаги, которые отдал Андрей Косте в царской ставке, позволят шантажировать митрополита, Резепхозя переписал долг митрополита на надежного человека. Унии не быть!

Но самый лучший вариант – свой митрополит. Оттого и едут послы в Константинополь.