Онлайн книга «Метод»
|
– Серега вас в парке вчера видел, – усмехнулся Егоров, кивнув на стоящего рядом оперативника – долговязого, крепкого, явно спортсмена. – Мы и работали тоже, – сказала Есеня, доставая бумагу. – Вот список. Ваш маньяк среди этих тридцати фамилий. Учились все в одном классе. – Откуда такая информация? – с глубоким недоверием спросил Егоров. – От верблюда, – вместо Есени ответил Меглин. – Он все знает. Пробейте – женщина просит. Егоров, скривившись, забрал список и позвал: – Толя! Белых! Подошел еще один оперативник, совершенно неприметный. – Подними биографии этих школьников! Когда полицейские разошлись, Меглин наклонился к Есене и тихо сказал ей на ухо: – Будешь общаться со здешними ментами – смотри им на ноги. – Зачем? – ОН носит черные кроссовки. Большого размера. – Откуда ты знаешь? Меглин не ответил. Не сказал, что вчера, когда лежал, избитый, на земле, заметил бегущую по дорожке девушку. Ту самую, что лежала сейчас в морге. А еще – ноги человека в черных кроссовках, скрытого кустами… Саша Тихонов шел на работу в Следственный комитет и вдруг услышал, что его кто-то зовет. Обернувшись, увидел прокурора Стеклова, отца Есени. – Прогуляемся? – предложил тот. Когда они немного отошли от здания СК, Стеклов сказал: – У Есени сейчас многое в жизни меняется. Наша с тобой задача – поддержать ее в этот непростой период. Согласен? – Да я с радостью, но она не горит желанием со мной общаться… – признался Тихонов. – А ты будь настойчивей, – убеждал прокурор. – Зайди к нам как-нибудь, я приглашаю. – Спасибо, я с удовольствием… – Захочешь что-то обсудить, рассказать – я всегда выслушаю, – продолжил Стеклов. – Я должен быть в курсе, что с ней происходит. Договорились? В парке было немноголюдно. Усадив Есеню на скамейку, Меглин сказал, что отойдет на минутку, и исчез. Прошло несколько минут, и к скамейке подошел тот самый долговязый оперативник, который приехал утром в морг вместе с Егоровым. – Не пом-мешаю? – спросил он, слегка заикаясь. – Мокрушин, Сергей. Мы сегодня утром с вами виделись. Есеня обернулась к Мокрушину. Первое, что она увидела, – черные кроссовки. Большого размера… Она испугалась, но взяла себя в руки. – А вы тут откуда? – спросила любезно. Опер сел рядом с ней. – Патрулирую, – объяснил он. – Вас увидел – решил подойти… Если мешаю, я п-пойду! – Нет, не мешаете. Парень некоторое время сидел, искоса поглядывая на Есеню, потом решился и спросил: – Как вам город? – Приятный город, – сказала девушка. – Жалко, что такой повод для поездки. – Ничего, скоро все это закончится, – убежденно заявил Мокрушин. – Почему вы так решили? – Ну вы же здесь? Почему вы на меня так смотрите? – Сергей, а почему вы в милицию пошли? Оперативник пожал плечами. – Ну, я вообще-то легкой атлетикой занимался. А потом – квартира была нужна, а здесь давали… – А дальше что думаете делать? Мокрушин пожал плечами: – Не знаю… Может, женюсь! – А хотите, я вам по руке погадаю? – неожиданно предложила девушка. – Как это? – опешил Мокрушин. – Скажу имя жены. Давайте! Оперативник, не ожидавший такого развития событий, улыбаясь, протянул руку. Есеня взяла ее, несколько секунд всматривалась в линии на ладони… а затем резко вывернула пальцы и заломила руку парня за спину. Мокрушин взвыл от боли. Его развернуло, сдернуло со скамейки, и он плашмя повалился на землю лицом вниз. Есеня стояла над ним, радуясь победе… Впрочем, ее торжество длилось недолго – ровно до того момента, как вернулся Меглин. Вместо того, чтобы похвалить помощницу, задержавшую опасного маньяка, он освободил оперативника от захвата, помог подняться и извинился перед ним. А Есене сообщил, что у Мокрушина железное алиби, он проверил: в те дни, когда происходили последние убийства, парень или находился в отделении, на виду у сослуживцев, или его вообще не было в Липецке. – Откуда я знала про его алиби? – сердито бурчала Есеня, когда они шли к выходу из парка. – А спросить нельзя было? – А где ты вообще был, почему меня бросил? – Портреты получал, – ответил Меглин. – Вот, гляди. И он развернул лист ватмана, который держал в руках. На нем карандашом были набросаны лица десятка примерно людей – тех, кто был в парке накануне, в тот момент, когда Меглин разыгрывал сцену «хулиган пристает к девушкам». Внимание Есени привлекло одно лицо – молодого еще человека, одетого в обноски, какие носят алкоголики. Того самого человека, что уже один раз встретился им, когда они шли к школе. – Это кто? – спросила она. – Тот, у кого хватило спокойствия остаться, когда меня били. Я художника заранее попросил всех зарисовать. Не узнаешь? – Нет… – Ладно, иди, утешай парня. Зря обидела – теперь утешай. – А ты? – А я поработаю… И Меглин направился к выходу из парка. Спустя некоторое время его можно было увидеть заходящим в подъезд одного из стоящих неподалеку домов. Поднявшись по лестнице, сыщик постучал в обшарпанную дверь. Ему открыл пожилой человек, по виду – явный алкоголик. – Нам войти можно? – проникновенно спросил Меглин. – Кому это – нам? В ответ сыщик продемонстрировал бутылку водки у себя в руке. Через несколько минут мужчины уже сидели в комнате и Меглин разливал водку по стаканам. – Ну, за наших! – провозгласил он. – Это за кого? – продолжал удивляться хозяин. – За алкашей! Без них страна – пустыня! Хозяин тост поддержал, и Меглин немедленно налил по второй. Однако пить не спешил. Вместо этого встал, подошел к стене, на которой висели семейные фото. Одна из фотографий запечатлела всю семью: мужчину, в котором, хотя и с трудом, можно было узнать хозяина квартиры, женщину рядом, и между ними – болезненного вида мальчика. Были и другие фотографии, где этот мальчик выглядел старше; на одной – уже совсем юноша. Меглин развернул свой ватман, сверяя лицо на фотографии с карандашным наброском. Потом спросил, не оборачиваясь: – Это сын твой? – Может, и так… – Болел, что ли? – Сначала жена болела, – ответил алкаш. – Померла… Потом он болел… с горя… |