Онлайн книга «Метод»
|
Когда он ушел, «жертва» заинтересованно спросила: – Это кто? Я раньше не видела… – Ничего так, прикольный, – заметила одна из подружек. – Можно в деканате телефон узнать… – У него нет телефона, – обронила Есеня, уходя вслед за Меглиным. В морге у Палыча уже были готовы результаты экспертизы. – В вашем торте скополамина нет, – сообщил патанатом. – К тому же он фабричный. В случаях с девушками в тортах был высокий процент желтка. – То есть он их сам делал? – догадался Меглин. – Еще и кулинар… В это время в дверь заглянул следователь: – Там родители девушки приехали, на опознание, – сообщил он. – Сейчас с ними психолог поработает, и через пять минут я их запущу. – Хорошо, – кивнул Палыч, выкатывая каталку с телом убитой. А Меглин окликнул: – Сучок! То есть лейтенант! – Капитан! – зло поправил его дважды оскорбленный следователь. – Ты дверь в комнате у психолога не закрывай до конца… Следующие пять минут сыщики провели, стоя в коридоре рядом с приоткрытой дверью. Психолог уговаривала родителей погибшей девушки, которую звали Лизой, думать не о смерти, а о жизни, жить ради детей – двоих маленьких сыновей, которые у них остались. Когда консультация закончилась и родители ушли на опознание, Меглин повернулся к Есене: – Звони Сучку. Узнай, сколько братьев и сестер было у первых жертв. Пока они возвращались к зданию вуза, пришел ответ от следователя. Выслушав сообщение Сучкова и выругав его за недогадливость, Есеня сообщила: – У всех многодетные семьи. Но ты это знал, да? Как ты это понял? – Правильно задавай вопрос, – наставительно заметил Меглин. – Главное не то, как я понял, а что из этого следует. Есеня обдумала сказанное, затем предположила: – Маньяк воспроизводит обстоятельства детства? Он сам из многодетной семьи? Однако Меглин покачал головой: – Если бы Сучок так сказал, я бы еще понял, но ты! Думай дальше. Многодетная семья – это дисциплина, это насилие. Способ общения с миром, который родители передают детям. – Хочешь сказать… этот кошмар передается по наследству? – Про сына Чикатило слышала? В твоих жилах течет кровь родителей, ты воспринимаешь их модели поведения. Ответ на твой вопрос: да, этот кошмар бывает наследственным, но сейчас не об этом. Насилие – это игра для двоих, для насильника и жертвы! – Старшие сестры в многодетных семьях – всегда жертвы… – задумчиво проговорила Есеня. – Готовые, – кивнул Меглин. – Он не рискует. Возле актового зала университета их ждала высокая красивая брюнетка в длинном черном плаще и сапогах на высоком каблуке. Меглин распахнул ей объятия: – Наташка! Сто лет тебя не видел! – Ну, я бы тебя еще столько же с радостью не встречала, – усмехнулась Наташа. Взглянула на Есеню, спросила: – Новая твоя? Ничего так… Они вошли в зал, где уже собрались преподаватели и студенты вуза. Меглин с Наташей проследовали на сцену, где сели за стол президиума в компании со строгой женщиной – заместителем ректора. Есеня выбрала место в глубине зала. Заместитель ректора взяла микрофон: – Все вы, к сожалению, знаете, что три студентки нашего вуза стали жертвами маньяка. Сегодня наши гости из компетентных органов проведут для вас инструктаж по обеспечению личной безопасности. Она передала микрофон Меглину. Он вышел к краю сцены, обвел зал грозным взглядом и сказал: – Я хочу, чтобы стало тихо. В зале установилась гробовая тишина. – Тема нашего занятия, – продолжал сыщик, – как не стать жертвой маньяка. Я прошу поднять руку тех, кто считает себя жертвой. Все в зале стали оглядываться. Не видно было ни одной поднятой руки. – Нет жертв, – заключил Меглин. – Но человек, который охотится на вас, считает по-другому. Он видит, кто из вас жертва. Он не нападает случайно. Сыщик сделал паузу, все так же угрожающе глядя в зал, затем продолжил: – Чтобы не стать жертвой, нужно знать две вещи об охотнике: чего он хочет и чего боится. Иногда они совпадают. Моя ассистентка поможет мне показать это наглядно. Он хочет – этого! Он обернулся к «ассистентке». Наталья встала, не спеша вышла к краю сцены, сбросила плащ… и осталась в одних сапогах! Несколько секунд в зале еще стояла тишина, а затем раздался взрыв хохота. Поднялись руки с телефонами – люди снимали происходящее. Часть преподавателей в возмущении поспешила покинуть зал. Заместитель ректора не могла поверить своим глазам. – Прекратите! – закричала она. – Что вы тут устроили?! Однако Меглин ее не слышал. Все внимание он обратил на преподавателей – кто из них первым выйдет из зала, кого сильнее возмутит «обнаженка». Из вуза они уходили, не попрощавшись с руководством. Впереди шла с гордо поднятой головой Наталья. Выразительно посмотрев в ее сторону, Есеня спросила: – Тоже из ваших? – Из наших, а как же, – кивнул Меглин. – Эксгибиционистка? – Слово уродливое, – скривился Меглин. – А Наташа красивая. – Тебе точно нравится, – заметила Есеня. А затем спросила о главном: – И что? Теперь ты знаешь, кто он? – А ты? – спросил сыщик. Внезапно он остановился. Лицо его резко изменилось, сделалось каким-то безучастным, пустым. Губы зашевелились, он тихо произнес: – Оля… Оля… Есеня смотрела на него с улыбкой, но быстро стала серьезной: она поняла, что Меглин не дурачится, не разыгрывает ее, с ним происходит что-то нехорошее. – Оля. Оля. Оля. Оля. Оля, – повторял он, как заведенный. – Что с тобой?! – закричала Есеня. Руки сыщика сжались в кулаки – так, что костяшки побелели. Он начал переминаться с ноги на ногу, все быстрее, быстрее, пока это не стало походить на жуткую пародию бега на месте. И все кричал: «Оля, Оля!» Вдруг он упал. Тело выгнулось, зрачки расширились. Есеня бросилась к нему, шарила по карманам в поисках таблеток. Тело Меглина начало биться в конвульсиях, и Есене пришлось прекратить поиски; теперь она старалась удержать голову Родиона, чтобы он не разбил ее об асфальт. Вокруг собралась толпа. Несколько мужчин пришли девушке на помощь. Пока они держали сыщику голову, Есеня опрометью кинулась к машине, достала из бардачка шприц. Вернулась к Меглину, закатала рукав рубашки, собираясь сделать укол, – но так и не решилась. |