Онлайн книга «Метод»
|
Провизор слабо шевельнула рукой в сторону подсобки. Меглин, держа обрез наготове, шагнул туда… …Стрелок тащил Есеню за волосы через двор к джипу, стоявшему на соседней улице. Возле машины она попыталась вырваться; тогда он ударил ее головой о кузов и, когда она обмякла, затолкал внутрь; сам сел за руль. В это время в дальнем конце двора из служебного выхода аптеки выскочил Меглин. Когда он выбежал на улицу, машины Стрелка уже нигде не было… …Закрывшись в гостиничном номере, Меглин в сотый, наверное, раз слушал монолог Стрелка. «Представьте мой ужас. Но я это делаю… Это мой крест. Ради вас…» Он искал прозрения, он должен был понять, куда Стрелок направится сейчас. Внезапно дверь открылась, в номер ворвался взбешенный Стеклов. Подбежав к Меглину, ударил его – так, что тот в падении свалил стол с ноутбуком. – Как ты мог?! – заорал прокурор. – А ты? – крикнул в ответ Меглин. – Мы ее вместе упустили. Обмякнув, прокурор кулем повалился на кровать. – Если с ней… Если что-то… – не то рычал, не то стонал он. – У меня ведь никого, кроме нее… Я прошу тебя: вытащи ее! Делай что хочешь… Ноут между тем продолжал работать, из динамиков глухо доносился голос Стрелка: «Это мой крест…» Внезапно Меглин вскочил, промотал запись еще раз и выбежал из номера. Он догадался! Когда Стеклов спустился в холл, он увидел, что Меглин, не обращая внимания на ошарашенного администратора, залез на его стол и втыкал кнопки в карту России на стене, сверяясь с материалами дела. – Андрей, звони белорусам! – крикнул он прокурору. – Каким белорусам? – опешил тот. – Запроси похожие дела в девяносто восьмом! Вот по этой линии! Он показал на выложенную кнопками линию, отмечающую места преступлений Стрелка, совершенных в 1998 году. Линия вела из Казани через Нижегородскую область, Москву и Смоленск – и теперь сыщик продлил ее дальше, в Белоруссию. Получалась фигура, похожая на верхнюю часть креста. – Он на север едет, – сообщил Стеклов, говоривший с кем-то по телефону. – Только что его машина не остановилась на посту. Прокурор вышел, а Меглин застыл на месте. Какая-то мысль не давала ему покоя. – Не на север… – бормотал он про себя. – Нет, не на север… Он схватил со стола администратора линейку, приложил к карте – и провел линию вниз от последней кнопки. Не на север, а наоборот, на юг… …Есеня пришла в себя в комнате маленькой придорожной гостиницы. Из угла на нее смотрел лик Богородицы на иконе, а из дверного проема – Стрелок с обрезом в руках. Из-за его спины доносился чей-то плач. Увидев, что она пришла в сознание, Стрелок заговорил: – Ты думаешь, он лучше? Нет, такой же. Если не хуже. Я убиваю. Я грешу. Но я пропускаю через себя этот ужас. А он не кается. Не сожалеет. Он наслаждается своим правом на убийство. – Не суди по себе, – ответила Есеня. – Ты не понимаешь. Это не я такой – все люди. У всех людей дно черное. – Это тебе бы хотелось, чтоб так было. – Хорошо, – кивнул Стрелок. – Допустим, есть Бог. Но тогда я – самая большая жертва. За что Он меня так страшно карает? Почему я должен раз за разом пропускать через себя этот ужас? Почему я должен его творить? Я убивал детей, которые мне в глаза смотрели. И матери это видели! За что мне это? – Остановись, – попросила девушка. – Ты не должен этого делать. – Я не хочу остановиться. И не могу. Это – я. Здесь, сегодня, закончится вторая серия. Осталось пятнадцать душ. Идем. Есеня поднялась, и они вышли в холл, где на полу сидели люди. Здесь были мужчины, женщины, дети. Женщины успокаивали плачущих детей. – Боитесь смерти? – обратился к ним Стрелок. – Вы и так мертвые. Вы только сейчас думать начинаете, как жизнь прожили. А кто вам раньше мешал? Не бойтесь. Никто не умрет. Вы мне для другого нужны. Если все пройдет как надо, я вас отпущу. А потом, обернувшись к Есене, тихо сказал: – Пятнадцать! Ровно до сорока. Подошел к столу, начал выкладывать из карманов патроны. Есеня взглянула на людей и увидела, что они растерянны, не знают, чему верить. И она решилась. – Он вас всех убьет! – громко сказала она людям. – Никого не оставит! Всех убьет! – Рот закрой! – приказал Стрелок. – Бегите, кто может, он никого не… – кричала девушка. Стрелок наотмашь ударил ее по лицу. Один из мужчин вскочил было, но Стрелок моментально наставил на него обрез, приказал: – Сядь! И человек застыл… …Меглин мчался вдоль берега моря на максимальной скорости. Когда он подъехал к заправке, ему позвонил Стеклов. – Родион, мне только что звонили из Белоруссии. У них четыре висяка по этой линии. Все из обреза. Что это значит? – Это значит крест, – ответил Меглин. – Он рисует крест, понимаешь? – Значит, ты знаешь, где он?! – воскликнул прокурор. – Родион! Но Меглин уже выключил телефон. …Стрелок зарядил обрез и осматривал людей, как охотник – выбирая первые жертвы. Есеня поняла – сейчас он начнет убивать. Вот он поднял обрез… и вдруг в отражении стеклянной двери увидел, как Есеня махнула кому-то рукой в окно – вроде как привлекла внимание. Стрелок моментально развернулся и направил обрез в сторону окна. В нем никого не было. Тогда мужчина схватил Есеню за волосы и поволок к двери, прикрываясь ею, как щитом. Людям скомандовал: – Сидеть всем тихо. Кто дернется – убью. Есеня в это время встретилась глазами с молодым парнем, который вскочил, собираясь броситься ей на помощь, и чуть заметно помотала головой: «Не верь ему». Стрелок вытолкал ее в коридор. Осмотрелся и двинулся вперед, к выходу. Вдруг обернулся – и выстрелил в собственное отражение в зеркале стенного шкафа. Есеня зло усмехнулась: – Плохая примета. К смерти, говорят. – К твоей, – сказал Стрелок. Вышли во двор. Пока Стрелок осматривался, Есеня продолжила выбранную тактику: мешать ему всеми способами. Она решила снова вовлечь Стрелка в дискуссию. – Если нет, как ты говоришь, ада, он тебе его устроит, – сказала Есеня. – Да я и так в аду, чем ты меня пугаешь, – отмахнулся Стрелок. Грубо толкая девушку в спину, Стрелок обошел дом кругом. Нигде никого не было видно. В это время с другой стороны раздался звон бьющегося стекла. Схватив Есеню за локоть, Стрелок бросился на звук – и увидел парня, который бежал прочь от дома. – Ложись! – крикнула ему Есеня. Слишком поздно! Стрелок выстрелил, и парень упал как подкошенный. |