Онлайн книга «Зодиакальный свет»
|
– Вот и просьба Эрдени сама собой выполнилась! – рассмеялась Рийо, поглядев на часы. – Концерт твоего друга уже начался. – Это сколько ж времени прошло?? – ужаснулся я. – Часа два или ещё больше. Совсем я тебя заболтала! – Ещё кто кого, – хмыкнул я. – Не зря бабушка говорила, язык – помело. – В общем, давай, иди и объясняйся с Осокой. А я подойду чуть позже, чтобы не вместе. Думаю, так будет лучше. А в кафе «Старый горняк» яблоку было негде упасть. Такое впечатление, что послушать барда собрался весь персонал базы, да ещё и с шахт понаехали. Когда я вошёл, Гарик исполнял местную песенку на базик, не том архаичном, а вполне понятном мне – конечно, о любви. Эрдени, устроившись чуть в стороне на краю возвышения, аккомпанировала на голографической клавиатуре своего планшетика. Осоку я тоже увидел сразу. Она сидела за столиком во втором от сцены ряду с двумя девицами из эскадрильи Белых Цапель и Маррен Беренко. Заметив неподалёку одиноко стоящую колонну, которую некому было подпирать, я осторожно пробрался вперёд и прислонился к колонне спиной, стараясь не загораживать вид сидящим сзади. Гарик, тем временем, закончил песню и, переждав аплодисменты, начал балладу из «средневекового цикла». На станции Гилаттер я уже слышал, как великолепно удалась ему «Баллада о борьбе», и вот теперь – «Баллада о времени». Пускай текст понимали одни бреганцы, было заметно: с удовольствием слушают все. Напитки и тарелки на столах преимущественно оставались нетронутыми, а это тоже кое о чём говорило. Голосом, проникновенной интонацией певец доносил до зрителя то, чего не мог выразить словами. Балладу вновь сменила местная песенка. Печальные мелодии чередовались с бодрыми, те – с лирическими, казалось, безо всякого особенного подтекста. Тем не менее, я начинал догадываться, что подтекст, всё же, был, даже не подтекст – настроение. И на эту тончайшую канву невесомым плетением одна за другой ложились строчки, рифмы и целые песни. Я чувствовал, что в этом кружеве скоро будет завязан последний узелок. Как жизнь без весны Весна без листвы, Листва без грозы и гроза без молний, Так годы скучны Без права любви Лететь на призыв или стон безмолвный твой… Увы, не предскажешь беду. Зови, я удар отведу. Пусть голову сам За это отдам Гадать о цене не по мне, любимая. Я в очередной раз бросил взгляд на Осоку и вздрогнул. Полуобернувшись, она смотрела на меня прямо, не мигая, и были в её глазах и укор, и тени воспоминаний, и то, чего я ждал, на что надеялся. Нежность. Дороги любви У нас нелегки, Зато к нам добры белый мох и клевер. Полны соловьи Счастливой тоски, И вёсны щедры, возвратясь на север к нам. Земля, где так много разлук, Сама повенчает нас вдруг. За то ль, что верны Мы птицам весны, Они и зимой нам слышны, любимая… [4] Дальнейшее произошло быстро и, как всегда бывает с Осокой Тано, просто и незамысловато. Подруга скользнула в сторону, освобождая половину стула, и приглашающе похлопала ладонью: садись сюда. Конечно же, я не заставил себя упрашивать! Сидеть было не слишком удобно, и я был ну просто вынужден обнять Осоку за талию. – Со-обственник, – тихонько проворковала она и потёрлась мягким рогом о мои волосы. – Прости… – шепнул я в ответ. – Да я тоже хороша, развела конспирацию. Мир? – Конечно, мир. Из кафе вышли вместе. Поглядев на Осоку при ярком свете коридора, я восхищённо поцокал языком. Оказывается, одета она была не в одну из своих обычных туник, а в настоящее вечернее платье: на ярко-алой шёлковой основе – тончайшее чёрное кружево. Кружевными были и длинные перчатки-краги. – Королевишна, – улыбнулся я. – Ой, да девчонки уговорили, – отмахнулась она. – Не люблю я шёлк, холодный он и скользкий. Помнишь другое красное, на «Румелии», что мне Чучи одолжила? У него ткань была намного приятнее. – Ради красоты не грех и потерпеть. – Да ну, вот ещё! Кстати, недавно в Порт Гавани я такое платье купила, очень интересная расцветка, и материал… уютный. Завтра посмотришь. – Интимный вопрос можно? – сказал я, покосившись на её туфли. Осока посмотрела на меня с интересом: – Рискни. – Как ты вообще стоишь на таких каблуках? – По твоему совету, – засмеялась она. – Использую Силу. Нет, на самом деле, оказалось, неплохая тренировка координации. – Да я, собственно, не против. – Помню-помню. Все мужики одинаковы. Ну, так расскажи, куда и зачем ты так срочно улетел? – Захотелось сделать тебе подарок. Дай руку, – и я торжественно надел ей на безымянный палец кольцо с розой. – М-м, как красиво… И символично. Синяя роза. Спасибо тебе огромное. Только… Ты, случайно, пальцем не ошибся? – лукаво прищурилась она. Но меня не так-то просто было сбить с панталыку. Зря, что ли, я подробнейшим образом выяснил у Падме всё о Кольцах Обещания, как называли здесь обручальные кольца? – Спроси ещё, не перепутал ли я руку, – усмехнулся я. – Нет, моя дорогая, меня интересует только этот палец и никакой другой. – То есть, я попалась, и вырваться возможности нет? – Абсолютно. Где будем ночевать? На новой квартире или на старой? – Боюсь тебя огорчить, – в глазах Осоки играли лукавые искорки, – но на старой квартире твоё место занято. – Как?? Неужели опять мужчина?? – фальшиво возмутился я, предполагая ответ. – Бесцеремонная младшая сестра. Постоянно требует общения, периодически путает меня с мамой, таскает в гости кучу подруг. – Помедитировать не даёт, понятно. Ну, пусть она там, а мы тогда на новую квартиру, тем более, что квартира, должно быть, волнуется. Войдя в семнадцатый ангар, мы услышали голоса. Бесцеремонная младшая сестра сидела на откинутом пандусе нашего корабля и болтала с круглолицей девушкой, одетой в синий мундир без опознавательных знаков. Завидев нас, та вскочила, изящно вскинула руку к обручу компьютерного визора на голове: – Мастер. Сэр. Добри вечор. – Сони, сколько раз повторять, я тебе не начальница, – сказала Осока. – Алекс, это Сони Даала с Калевалы, боевой программист «Ревнителя». – Рада познакомиться, – чистые зелёные глаза Сони изучающе разглядывали меня. – Взаимно, – улыбнулся я. – Нечасто, наверное, встретишь мандалорианку, говорящую на словиоски? |