Книга Зодиакальный свет, страница 52 – Александр Машошин

– Ну, Республика после победы могла бы, – ответил кореллианец. – А Палпатин… Он не доверяет мириаланам и киффарам, которые фактически обычные люди. Что уж говорить об искусственном разуме!

– Тогда не сходится, – сказала Падме.

– Почему же? – возразила Осока. – Палпатин просто может быть не в курсе. Разработка ведётся по указанию Уилхаффа Таркина.

– О-о… – сказал Килиан. – Этот может. Отец его знал командиром корвета. И всегда говорил, что у него острый ум и стальная хватка.

– Он вообще весьма разносторонняя личность, – заметила Осока. – И исключительно опасный противник. Надо приглядеться к этому его проекту. А то, как бы потом поздно не оказалось.

В десять с минутами по корабельному – точнее, московскому – времени и около шести пополудни по времени бьеванской столицы Осока насторожилась и сказала мне:

– Он здесь. Идём встречать.

Оби-Ван Кеноби стоял возле носа нашего корабля и смотрел на золотые буквы, впаянные в толщу прозрачного сейчас хроматического покрытия. Раньше название выглядело немного иначе, но после начала строительства базы в Поясе Дарналы Падме настояла, чтобы на неё нанесли новые опознавательные знаки. Я промучился с этими звёздами полдня, пока размечал и рисовал их, не считая времени, потраченного на подбор правильного цвета. Не Гербовый Красный, используемый в Старой Республике, а чуть темнее, но чистого тона, без малейшей примеси синевы. С одной стороны от звёзд нанесли название старонабуанским письмом футорк, с другой – кириллицей.

– Вы нарекли в Её честь корабль, – прочувствованно сказал Магистр, произнеся слово «её» так, что никто бы не усомнился: писать его следует с заглавной буквы.

– Всё гораздо проще и сложнее, Учитель, – тихо ответила Осока. – Корабль мы нашли на станции «Эксис», помните такую? Когда-то он был построен для известного Вам человека… если его ещё можно так называть.

– Ах, вот оно что.

– Да, и именовался «Тёмная Леди».

– Банально и пафосно, весьма в его духе, – вздохнул Магистр.

– Полностью с Вами согласна, Учитель. Интерьеры были не лучше, настолько мрачные, что пришлось менять внутри всю отделку. Прошу на борт.

У трапа уже был выстроен почётный караул из четырёх бортстрелков транспорта «Погонщик комет», служившего «Индеселу» выставочным штабом. Когда закованные в старую республиканскую броню солдаты синхронно вскинули руки в воинском салюте, Магистр едва не прослезился. А наверху его ждал последний и самый шокирующий сюрприз.

– Падме… Во имя звёзд, Падме! – прошептал Магистр, останавливаясь на пороге рубки, как громом поражённый.

– Теперь я всего лишь голограмма, – улыбнулась она. Улыбка, правда, вышла чуть-чуть печальной, как Падме ни старалась.

– Ты… уверена? – со странным недоверием в голосе спросил вдруг Оби-Ван. Мы с Осокой удивлённо переглянулись. Присутствующая тут же Асаж открыла было рот, но Рийо предостерегающе сжала ей пальцы.

– Эноо… – растерялась Падме от такого вопроса. – Вроде бы, да. Как выяснили наши механики, моё сознание заключено в друзе кристаллов в рубке, за панелью. А это – интерфейс, создаваемый голопроектором.

Оби-Ван потёр подбородок:

– Никогда не видел голограмм, так наполненных Силой.

– Что-то я ничего не ощущаю, – сказала Осока.

– И я не чувствую, – поддержала Асаж.

– Девочки-девочки, чему вас только учили, – покачал головой Магистр. – Попробуйте простое упражнение. Настройтесь на фон элементарной Силы. Хорошо. Теперь на уровень живых существ в этой комнате. Отлично. А теперь на уровень разума.

– Да! Да! – воскликнула Осока. – Точно! Почувствовала, Асаж?

– Погоди ты, сбила, – поморщилась та. – Не надо орать. Сейчас, ещё раз… А ведь верно! Странное чувство: сознание без живой оболочки.

– Правильно, – подтвердил Оби-Ван. – Примерно такой отпечаток имеет Призрак-в-Силе. И, в то же время, не совсем такой. Падме, прикоснись ко мне.

– Не могу, я бесплотна.

– Нет «не могу». Ограничения – только в твоём сознании, – наставительно произнёс мудрый джедай. – Вот смотри… Попробуй вырваться.

Это было похоже на кинотрюк. Оби-Ван держал в ладонях призрачные руки Падме, и она не могла освободиться, как ни старалась. Осока и Вентресс, кажется, были изумлены не меньше меня.

– Не чувствую твоих рук, – сказала Падме. – Абсолютно.

– Но и свои убрать не можешь, верно ведь? – Оби-Ван мягко улыбнулся. – По крайней мере, мы доказали, что ты не просто голограмма. Что до чувствительности… она придёт после должных тренировок.

– А ты говорил «не надо», – шепнула мне Осока.

– Да уж. Умница ты моя, – я ласково погладил её по спине. – Неужели предвидела?

– Куда мне. Так, на удачу. А везение у меня, ты знаешь…

– …просто галактическое, – усмехнулся я.

– Так я бы не прочь услышать продолжение вашей истории, – сказал Кеноби. – Когда и как вы оказались на «Эксисе»?

– Всё сейчас расскажем, – заверила Рийо. – Прошу к столу.

Я заглянул в гостиную и обнаружил, что двое «Стражников» под руководством невозмутимой Беты заканчивают сервировку стола. Вот интересно, почему современные дройды галактической цивилизации не могут быть такими смышлёными?

Вечер прошёл в гораздо более непринуждённой обстановке, чем обед в кантине. Натуа рассказывала истории про имперских военных, и я не мог понять, анекдоты это или реальные случаи – зная родную Российскую армию, в принципе, можно было поверить почти во всё. Я поинтересовался у Рийо, откуда фоллинка столько знает, и получил ответ, что до «Румелии» та работала в порту, где базировалась имперская эскадра. Там и наслушалась от техников, которые, как известно, в любой армии и в любом флоте строевых солдафонов откровенно недолюбливают. Спиртного на столе было не очень много, но Вентресс – очевидно, на радостях – умудрилась изрядно нализаться. Оби-Ван неосмотрительно занял место на диване с краю, и бывшая злодейка не преминула этим воспользоваться, усевшись рядом и балансируя на самом-самом краешке. Подливала ему вино, угощала лучшими кусочками. Для постороннего наблюдателя это выглядело почти нормально: ну, выпила дама, ну, ведёт себя чересчур назойливо, давно не виделась с любимым мужчиной… Если не знать, какими смертельными врагами они были раньше. Ужин закончили по старинной русской традиции – чаем с пирожными. Оби-Вану, который, как выяснилось, только что прилетел на Бьеву, Падме предложила остаться у нас в свободной каюте. Как выражался незабвенный Фрунзик Мкртчан, «в этот гостиница я директор». А хмельную Вентресс мы с Осокой проводили до её собственного корабля, несмотря на вялые возражения, что, мол, ладно нам, она тут вот на диванчике в гостиной с удовольствием переночует, ик.

Утром я проснулся около восьми часов. Подруги рядом не было.