Книга Посредине ночи, страница 18 – Александр Машошин

– А позавчера вообще вопиющий случай. Вскрыли заброшенный технический отсек, обшили изнутри кусками необработанного дерева – где только они его достали? – и наполнили водяным паром. Подозреваю, хотели запереть там кого-то из своих недоброжелателей и поглумиться.

– Не понимаю, дерево для чего? – удивилась Осока.

– Приглушить крики жертвы, видимо. Стандартный фоноизол в атмосфере паров воды размок бы.

– А сами они что говорят? – сдерживая смех, спросил я.

– Несут чушь несусветную, – поморщилась Рийо. – Думают, я поверю.

– Ты-то чего ржёшь? – понизив голос, по-русски спросила меня Осока.

– Потому что это никакая не камера пыток, а обыкновенная парилка. Ну, баня. В ней моются.

– В атмосфере водяного пара? – глаза Осоки стали как у героини кавайного аниме.

– При умеренной температуре это даже приятно, уверяю тебя. Очень горячий – тот, да, на любителя…

– Жуть какая! – Осока перевела взгляд на хозяйку и пихнула меня локтем: – Между прочим, Чучи нас не понимает!

– Мой лееркаст с вашим наречием не справился, – кивнула та. – Узнавал отдельные слова, не более.

Осока пересказала подруге на базик нашу беседу.

– Они и в самом деле говорили про мытьё, – подтвердила директор. – Только я не поверила.

– Будете их наказывать? – поинтересовался я. В мозгу зрела превосходная идея.

– Не так строго, как хотела, но для порядка необходимо, – ответила Рийо.

– Отправьте их на штрафные работы. Пусть сделают на нашем судне капитальный ремонт, – предложил я. – Бесплатно.

– На нашем?? Да ни за что на свете! – взвилась Осока, незаметно для себя опять переходя на русский. Кто бы мог подумать, что каких-то две недели назад она знала только родственный, но отнюдь не тождественный ему язык!

– Напрасно беспокоишься, – без перевода поняла её Рийо. – Эти двое действительно гении. Всё вам сделают. Можешь гонять их в хвост и в чешую. Тем более, вы оба понимаете их родную речь… Подруженька, я тебя прошу! – взмолилась она, видя, что Осока не спешит соглашаться. – Устрой им воспитательную работу, как ты умеешь. А я тебе за это пришлю Блику Лофор.

– Ловлю на слове! – мгновенно отозвалась Осока.

– Значит, решено. Блика будет у тебя завтра утром, а этих двоих заберите прямо сейчас в первом ангаре, там у них «каморка» устроена. И жду вас к ужину. Кстати, в первом полюбуйся на нерфы пограничников, тебя позабавит.

Последнюю фразу панторанки я не вполне понял. Нерфом в мире Осоки называлось домашнее животное наподобие зубра, но не держат же местные в ангаре скотину?

– Кто такая Блика? – поинтересовался я в коридоре по пути к ангару.

– Наша старинная знакомая, сварщица фо-фейанка. Мастерица, каких мало. Умеет восстановить всё, хоть конструкции, хоть трубы, хоть коммуникации. Посмотришь, как она работает, поразишься. Никто быстрее неё не может срастить волокна.

– Отлично! Может быть, покажет мне, как обращаться с вашим сварочным инструментом.

Ангар номер один отличался от остальных тем, что разномастные пепелацы стояли в нём только по одну сторону взлётки. С другой стороны ровным рядом выстроились кораблики с одинаковыми эмблемами: медуза с шестью щупальцами, наложенная на сиреневый круг. Корабли были двух типов. Приземистые малыши, состоящие из яйцевидной кабины, пары треугольных крыльев и двигательной установки, скорее всего, являлись истребителями, а стоящие ближе к порталу высокие и пузатые – транспортно-десантными аппаратами. Последние вызвали у меня ассоциацию с раздутым изнутри фюзеляжем боевого вертолёта, к которому сверху присобачили крылья от «Грача». Увидев торчащие из передней части, словно бычьи рога, стволы пушек, я догадался, что их-то директор и назвала «нерфами». На носу первого из трёх был мастерски выполнен рисунок девушки в бикини и босоножках, в кокетливой позе сидящей на серпе луны. Рядом красовалась надпись: «Принцесса тогрута».

– Ох, какой позор… – простонала Осока.

– Почему позор? – удивился я. – Посмотри, какая она хорошенькая.

– «Она» это я, только тринадцать лет назад! Узор на лице мой, неужели не видишь?

– М-м, ты ходила в таком ви… – я поперхнулся: локоть подруги впечатался мне под рёбра.

– Не говори глупостей, прошу тебя, – вежливо попросила Осока. – С того времени мой стиль почти не изменился.

– А лекки у тебя были значительно короче, – потирая ушибленное место, заметил я.

– Конечно, мне ведь тогда и пятнадцати не исполнилось. Эй, прай! – поманила она солдата в мундире и шапочке-бескозырке, охраняющего корабли пограничников.

– Слушаю, мэм, – откозырял тот.

– Мне нужны техники Кудра и Вран, подскажите, где их найти?

– Не могу сказать определённо, мэм. Они постоянно где-то что-то делают. Посмотрите у входа за разбитым кореллианцем, где их мастерская.

Неловко осевший на один бок дисковидный космолёт скрывал от посторонних небольшую, примерно четыре на три метра, выгородку в углу. К трубчатому каркасу были приварены листы обшивки, по швам залитые слегка потемневшей от времени розовой пеной. Ближе к капитальной стене в перегородку была врезана гермодверь, сейчас раскрытая настежь, и из глубины помещения доносилось позвякивание и голоса.

– Всё равно не фурычит, – говорил один. – Замени кристалл, видать, тоже накрылся.

– Не может быть, – возражал второй. – Ща, по новой соединения проверю. Во! Волокно неплотно вошло. А ты «кристалл».

– Прошу меня извинить, – постучала в перегородку Осока. – Кудра и Вран – это вы?

– Мы, – тоже на базик ответил один из голосов.

– Директор сказала, что вы выполните нам ремонт.

– Как же, как же, есть такой приказ. Что у вас за посудина?

На пороге появился высокий худой мужчина лет тридцати, одетый в комбинезон, наполовину спущенный верх которого был прихвачен к поясу ремешками, и что-то вроде грязно-серой толстовки. На шее его болтался какой-то незнакомый мне оптический прибор довольно сложной конструкции.

– Телгорн дэ-икс пять. Стоит в третьем ангаре, – сказала Осока.

Вслед за первым из помещения вышел второй техник, примерно моей комплекции, но ниже меня ростом, отчего казался увальнем. Он на ходу рассовывал по карманам комбинезона инструменты.

– Показывайте, – проговорил он.

Наш пепелац техники осмотрели быстро. Посвистывали, качали головами.

– Довели машинку, ребята, – проворчал худощавый Базили Вран, обращаясь больше ко мне, чем к спутнице. – Разве можно столько времени на дройдов полагаться? Они ж на живую нитку всё латают. Дублирующих контуров почти совсем не осталось.

– Не огорчайтесь, – утешил пухленький Иан Кудра, – завтра с самого утра придём и будем ремонтировать.