Онлайн книга «Ушкуйник. Бить врага в его логове!»
|
– Тогда обязательно буду! Мишаня пришел домой и сразу завалился спать. И так уже большая часть ночи прошла, скоро первые петухи прокричат. Спал до полудня, последние три ночи вымотали – колготными, суматошными оказались. А после полудня Павел пришел. Отсчитал Мишаня денег из сундука, по мешочкам рассыпал. – Отнеси вдовам – кроме прохоровской. Я слово свое держу. – Да воздаст тебе Бог многажды, Михаил! Только зачем от себя отрываешь – ведь деньги воины у разбойников сыскали! – А то ты не знаешь, что ежели к воинам чего попало – назад не вернешь. – Верно, – вздохнул Павел. – Так ведь с другой стороны, Костя – вроде как друг тебе. – Дружба дружбой, а служба службой… Вот, сказывал он, что завтра разбойников на площади казнить будут. Придешь? – Не по душе мне такие погляделки, уволь. – Тогда еще скажу: через седмицу – вече. Костя сказывал, воеводу да посадника выбирать будут. Сентябрь на дворе, новый год начался. – Все на вече пойдут, стало быть – и я тоже. С утра Михаил на площадь пошел – посмотреть на казнь. Для воров, разбойников и грабителей мера наказания была одна – повешенье. Виселица уже стояла на площади. Народ собирался на зрелище. Михаил понимал, что без убийств в этом жестоком мире не обойтись. Но одно дело – убить врага в открытом бою, когда если не ты окажешься более опытным и удачливым, то противник тебя жизни лишит. И потому предстоящая экзекуция удовлетворения у него не вызывала. Он бы и не пошел на нее, но с другой стороны – лично причастен к поимке главаря и ликвидации всей разбойничьей шайки. Вывели к эшафоту приговоренных. Подвойский зачитал судебный приговор. Затем священник счел молитву. Наступил решающий момент. Палач в черном колпаке на все лицо, с прорезями для глаз накинул на шею Фильки Косого веревку, подтянул узел и тут же ударом ноги выбил небольшую скамейку из-под его ног. Тело злодея задергалось в агонии, потом замерло со склоненной набок головой. Толпа восторженно взревела, горожане заулю-люкали: – Так этому аспиду и надо! – выкрикнула одна из женщин. – Всех душегубов повесить! – требовали хлыновцы. Михаил не стал смотреть, как будут казнить остальных – уж больно зрелище тягостное. Он пробился через гудящую толпу и пошел к дому. Юная душа купца протестовала против только что увиденного: «Зачем собрались сюда зеваки? Что занятного в зрелище казни? Или нервы себе пощекотать захотелось?» Не понимал он сейчас этих людей. Зашел в лавку. Лиза сидела в одиночестве. Понятно – весь народ на площади, тут не до покупок. – Чем занимаешься? – Книгу читаю – «Житие святых». Мишаня удивился. Про книги он слышал, даже видел в церкви – Библию. Но чтобы вот так читали? – Интересно? – Очень! – А взяла где? – На Слободском спуске лавка есть, где пергаментом, бумагой и чернилами торгуют. Так там и книги есть. Вот – на жалованье купила. – Не жалко на книги деньги тратить? Другие девушки в твоем возрасте одежду покупают, платки да украшения. – То – они. Они свободные, а я – холопка невольная, – вздохнула Лиза. – Ты ведь меня купил – забыл? Не забыл Мишаня, но ему как-то и в голову не приходило, что девушка тяготится своим положением. Крыша над головой есть, одета и обута, сыта – ест то же самое, что и Мишаня с дедом и бабкой… Чего же еще желать? – Коли так свободы желаешь, тогда я тебя отпускаю. Хочешь – вольную напишу, все честь по чести. – Правда?! – Разве я тебя обманывал когда? Лиза вскочила, захлопала в ладоши. Такой веселой и радостной он ее еще не видел. Михаил взял лист бумаги и написал «вольную». Мелким песком чернила присыпал, сдул, помахал бумагой в воздухе. – Держи! – Ой, спасибо! – запунцовела Лиза. – И куда ты теперь пойдешь? Ты же вольная отныне. – А разве нельзя дальше жить и работать у тебя? Мне ведь некуда идти. – Да, женщине или девушке без семьи, без мужчины тяжело – не прожить. Оставайся! Чего тогда вольную просила, когда не изменилось ничего? – Душа свободы просила. Одно дело – знать, что можешь идти, куда хочешь, и совсем другое – невольницей жить. Мишаня в затылке поскреб: – Верно. – Вот что, хозяин! Товары кончаются, новые надобны. – Гляди-ка, не успела свободу получить, как уже требовать научилась. Говорил мне дед: «Дашь бабе послабление – командовать начнет». – Да у меня так – вырвалось. Сам на полки погляди. Мишаня обвел глазами полки. И в самом деле – скудновато. Трофеи-то из Сарая есть, но деньги крутиться должны. Если в сундуке лежать будут – все равно закончатся, рано или поздно. В Нижний бы поехать, да через седмицу вече – Костя просил быть. Решил Мишаня оставшиеся дни до вече с толком потратить – товар для продажи в Нижнем закупить. В прошлом разе хорошо разобрали игрушки из Дымковской слободы – глиняные, расписные: свистульки, коней да барынь. А после вече – сразу в плавание, похоже – в последний раз перед зимой. Через месяц-полтора снег ляжет, а недели через две и реки льдом скует. Тогда до весны ждать придется. Всю неделю Мишаня закупал товары – не поленился, проехал с нанятой подводой по деревням, скупил меха. В Дымковской слободе побывал, благо – недалеко. Полвоза глиняных расписных поделок привез. Льна беленого у ткачих закупил. Его неплохо купцы берут, что к немцам через море плавают. Так и пролетело время в хлопотах. Настал день вече. Колокол с утра зазвонил, собирая народ на площадь. Мишане вначале показалось, что весь город собрался. Площадь народом запружена – яблоку упасть негде. И все к помосту поближе жмутся, чтобы повиднее да послышнее было. Вот и старшина городская вышла степенно и важно, расселись на скамьях на помосте. Объявили, что в связи с окончанием срока полномочий необходимо избрать новую городскую и военную власть. – Какие будут предложения? Народ зашумел, стал выкрикивать разные фамилии. Чаще других и громче всех называли Костю Юрьева. – Костю воеводой давай! – надрывался рядом с Мишаней мужичок. Мишаня был удивлен. Ну ладно бы – воины кричали, они Юрьева знают. Но гражданский-то чего кричит? А потом как мелькнет догадка – подкупил, не иначе. Денег-то в походе добыл, есть на что голоса скупать. Правда, были голоса и за Якова Пугвина, и за Ивана Оникеева, и за Пахома Лазарева. Только они были в явном меньшинстве. Выбрали все-таки Костю Юрьева. Старшина на помост пригласила вновь избранного воеводу. |