Онлайн книга «Vip-зал»
|
Они пошли пешком. Это было приятно; пусть дорога и отнимет полчаса, но здорово вот так свободно идти куда хочешь. Тедди вспомнил ту ночь несколько дней назад, до того как Никола решил не возвращаться домой. Он не мог заснуть, сидел в гостиной и смотрел телек. Ему было противно, в первые годы в тюрьме он столько таращился в этот зомбоящик, что, казалось, эти программы попрут у него из ушей. Но он не уходил. В полтретьего он услышал, как открылась входная дверь. Кто-то потянулся за вешалкой, снял ботинки. Затем тихие крадущиеся шаги. Никола заглянул в гостиную. – Никола, ты выпил? Никола замер на секунду, затем развернулся и чуть не упал, садясь на диван. – Да так, – ответил он. – Чем занят? – Наслаждаюсь свободой. – Правильно делаешь. – Спасибо. И еще жду тебя. – Успокойся. Не нужно меня ждать. – Ок. Я скоро пойду спать. А ты не устал? – Да так. Я бодрячком. Знаешь, мне вообще трудно заснуть. – Может, ляжешь в своей комнате? Я без проблем посплю здесь на диване. – Не-не, ты должен спать в нормальной постели. Ты заслужил. Мне нужно просто посидеть и остыть слегка. Тедди видел глаза Николы – две черные точки, чернее, чем темнота в комнате. Нет, он не пьяный, говорил он четко. – Ты что-нибудь читаешь сейчас? – спросил Тедди. На губах Николы появилась тень улыбки. – Не говори, как дед. Он мне дает новую книгу каждый раз, когда мы встречаемся, но прочитал я только ту о Златане. Из колонок доносилась греческая музыка, на кирпичных стенах висели картины, изображавшие Посейдона, Диониса и прочих греческих богов и полубогов. Тедди вспомнил, как отец читал ему о них в детстве. «Медуза» – типичный греческий ресторанчик. – Пока ты сидел, все подсели на тайскую еду, даже в сосисочных теперь продают воки. Но я всегда любила и буду любить греческую! Тедди помнил этот ресторан, они ходили сюда, пока еще мама была жива. Они сняли куртки и сели за столик. Линда забронировала его заранее, хотя это, похоже, было не нужно. Зал был полупустой. Она заказала чесночный хлеб, цацики и фету. Тедди ничего не взял. Они говорили об отце, который на самом-то деле не так хорошо справлялся со своей одинокой жизнью. На днях он забыл сковороду на плите. – Ему же, черт побери, всего шестьдесят пять, – сказала Линда. – Да, но с некоторыми жизнь жестче обходится, – ответил Тедди. На горячее она взяла сувлаки, Тедди заказал бифтеки с сыром, самое дешевое, что было в меню. – Мне сегодня предложили работу, – сказал он, когда принесли еду. – Впервые за все это время. Линда не донесла вилку до рта. – Это же прекрасно, боже мой, как замечательно! Что за работа? Тедди кратко рассказал, что юридическая фирма просила его помочь найти пропавшего человека. – И какое они предложили вознаграждение? В определенных областях Линда всегда умела найти нужное слово. – До этого мы не дошли. – Почему? – Я отказался. – Почему? – В ее голосе так ясно слышалось разочарование, так что несколько человек за соседними столиками обернулись на них. Он наклонился к ней и понизил голос: – Это не ко мне. Не знаю, как эта фирма узнала мое имя, но они думают, что это старый я. Я таким больше не занимаюсь. – Но вознаграждение? Деньги лишними не будут. – Нет, это как-то неправильно, это из моей старой жизни. Она опустила голову, как будто размышляя над его словами. Линда настояла на десерте. Они ждали в тишине. Через пару минут запищал ее телефон. Она взглянула на экран. – Боже мой, Тедди? Чем ты занимаешься? – О чем ты? Она протянула ему телефон. Ясно высветилось мигающее сообщение: «Скажи ему заплатить вовремя. Иначе пусть выбирает, с кого мы начнем: с твоего сына или с вашего отца. С приветом, Могге В.». Линда смотрела на него широко открытыми глазами. Тедди не мог себя заставить взглянуть на нее. Вместо этого он рассматривал одну из картин на стене. Мужчину с крылышками на сандалиях. Гермес – так ведь его, кажется, звали? Покровитель воров. Тот, кто после смерти провожает души в подземный мир. Это больше не его бог. * * * Джокер стоял над ним, и лампы били Филипу в лицо. Он снова отполз назад. В последние дни он все время так делал, как только дверь открывалась. Рана быстро перестала кровоточить, но воспоминания о том выражении лица Джокера и об острой боли в щеке не гасли. Кожу обожгло, когда Джокер содрал скотч. – Мне нужно поесть, – пробормотал Филип. – Тебе же уже дали еды. – Что-то еще, кроме хлеба. – Скоро будет. Голод это плохо. Я не хочу, чтобы ты страдал, правда. – Но почему?.. – Бабки, Филип. Мне нужны бабки. И все. Мне сказали, что все будет быстро. А теперь мы все просрали. Филип не знал что думать. Он устал. Тем не менее слова о еде его успокоили. Скоро ему дадут поесть, может, это придаст ему сил. Тогда ослабят повязки на руках и ногах, и он сможет справить нужду в ведро, которое они приносят. Он пытался подслушивать после того, как этот псих его порезал. Иногда звуки музыки обрывались голосами. В основном голоса были такими тихими, что он ничего не слышал, но пару раз он разобрал разговор на повышенных тонах. Другие голоса он не различал, только Джокера. Но этого хватало. – Это должна была быть пара часов, может быть, день, ты обещал! – Да, но теперь-то он тут уже почти шесть дней, и ты так и не узнал, как переводить деньги. Тебе нужно было только сделать перевод, и даже это ты не смог. – Это, блин, квартира, тут люди могут услышать. Я с этим разберусь по-своему, если ты ничего не придумаешь. Филип не мог сообразить, что это за люди. Кажется, они не знали, как работают банки в Европе. И вот Джокер здесь и хочет поговорить. «Я с этим разберусь по-своему». Филип слышал эти яростные слова, эхом отдающиеся в голове. – Сделай, чтобы мы получили наши бабки. Шестнадцать миллионов. – Разве вы говорили не десять? |