Онлайн книга «Последний поход "Новика"»
|
Он вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и сильно дунул в нее. Где-то внизу раздался приглушенный свисток. — Подпоручик Игумнов слушает вас! — донеслось из трубы. — Семен Кондратьевич, не подскажете, когда будем у Поворотного? — Одну минуту, Аркадий Константинович… Через некоторое время из трубы глухо раздалось: — Ориентировочно через три часа, если, конечно, ничего не случится непредвиденного. — Принимается, Аркадий Константинович! Стало быть, как раз в вашу вахту и повернем на пролив Лаперуза [31] . Успехов вам! — Спасибо на добром слове, Семен Кондратьевич! Небольсин вставил пробку со свистком в переговорную трубу. — Слышали, Андрей Петрович? — Слышал, Аркадий Константинович. — Ну что же. Будем ждать… * * * При подходе к мысу Поворотному на мостик поднялся командир. — Господин капитан 1-го ранга! Ветер зюйд-ост [32] , умеренный! Корвет идет полный бакштаг [33] правого борта. Курс ост! [34] Скорость двенадцать узлов! [35] Вахтенная смена в полном составе! — доложил мичман Небольсин. Макаров пожал ему руку, а затем и Андрею, испытующе посмотрев на него. Придирчивым взглядом окинул паруса. — Как ваш напарник, Аркадий Константинович, освоился? — Так точно, Степан Осипович! — Добро! Пожалуй, подошло и время поворота — мыс Поворотный уже на траверзе [36] левого борта, — он кивнул в сторону хорошо видного с высоты мостика мыса. — Это вам, Андрей Петрович, не поворот на шестерке! [37] — усмехнулся командир, обратившись к гардемарину. — Согласен с вами, ваше высокоблагородие! — улыбнулся тот. — Ведь здесь нет опасности переворота шлюпки при резкой переброске паруса с борта на борт при свежем ветре. Лицо мичмана словно окаменело от показавшейся ему дерзости гардемарина. Однако командир вроде как и не заметил ее. Он только теперь уже откровенно улыбнулся. — И вы готовы самостоятельно выполнить поворот? — А что мне еще остается делать, ваше высокоблагородие? Назвался груздем — полезай в кузов… Вахтенный офицер слегка охнул. — Ну что же, гардемарин, выполняйте поворот! — Есть выполнить поворот! — без тени сомнения ответил тот. Андрей вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и дунул в нее. — Подпоручик Игумнов слушает вас! — Определите, Семен Кондратьевич, курс на остров Рисири [38] . — Норд-ост, — не задумываясь, ответил штурман, видимо, уже заранее определив его. — Это, случайно, не вы, Андрей Петрович? — с некоторым сомнением спросил он. — Я, Семен Кондратьевич, — улыбнулся Андрей, а затем уже серьезно пояснил: — По приказу командира несу совместную вахту с мичманом Небольсиным. — Рад за вас, Андрей Петрович, и успехов! — Спасибо за доброе пожелание, Семен Кондратьевич! Он воткнул пробку в переговорную трубу и громко, хорошо поставленным командным голосом подал команду: — К повороту! — Есть к повороту! — бодро ответил унтер-офицер вахтенной смены, хотя в его голосе чувствовалось некоторое смятение. Почему это команду отдает гардемарин, а не вахтенный офицер?! Но приказ есть приказ, тем более что на мостике находится сам командир! А уж это старый служака знал совершенно точно. — Поворот через фордевинд! [39] Раздались трели боцманской дудки, и матросы разбежались к фалам. — Лево руля! Курс — норд-ост! — Есть лево руля! Курс — норд-ост! — ответил рулевой. После выполнения поворота чуть-чуть заполоскалась задняя шкаторина [40] фока [41] . — Выбрать шкоты [42] втугую! — тут же отдал команду Андрей и после ее выполнения все паруса послушно наполнились ветром. — На румбе — норд-ост! — доложил рулевой. — Так держать! — Есть так держать! И Андрей с радостью почувствовал, что будто гора свалилась с его плеч — неожиданное испытание выдержано. — Господин капитан 1-го ранга, поворот выполнен! — доложил гардемарин, еле сдерживая бившую через край радость. Командир почти торжественным голосом произнес: — Если бы вы, Андрей Петрович, были офицером, то я бы непременно пригласил вас в свою каюту отметить бокалом шампанского впервые выполненный вами самостоятельный поворот на трехмачтовом корабле! Однако, увы… А посему предлагаю отложить эту процедуру до производства вас в мичманы. Возражения есть? — Никак нет, ваше высокоблагородие! — просиял гардемарин. — Во всяком случае, разрешаю вам, Андрей Петрович, теперь во всех случаях обращаться ко мне по имени и отчеству. — Есть обращаться к вам по имени и отчеству! — просиял он, будучи твердо уверен, что уже сегодня вся команда будет знать об этом — «матросский» телеграф работал без сбоев. Макаров крепко пожал руку гардемарину, и, не удержавшись, обнял его. А затем произнес: |