Онлайн книга «Все о Москве»
|
– Транспа-арт с кушем! – слышалось между играющими. – Семитка око… – Имею… На-пере-пе… – Угол от гривны! За столом, где не было лампы, а стояла пустая бутылка и валялась обсосанная голова селедки, сидел небритый субъект в форменной фуражке, обнявшись с пьяной бабой, которая выводила фальцетом: И чай пи-ла, я, бб-буллки-и ела, Паз-за-была и с кем си-идела. За столом средним шел оживленный спор. Мальчик лет тринадцати, в лаковых сапогах и «спинчжаке», в новом картузе на затылке, колотил дном водочного стакана по столу и доказывал что-то оборванному еврею: – Слушай, а ты… – И што слушай? Что слушай? Работали вместе, и халтура пополам. – Оно и пополам; ты затыривал – я по ширмохе, тебе двадцать плиток, а мне соловей. – Соловей-то полета ходить небось. – Провалиться, за четвертную ушел… – Заливаешь! – Пра слово… Чтоб сгореть! – Где ж они? – Прожил; коньки вот купил, чепчик. Ни финажки в кармане… Глянь-ка, Оська, какой стрюк заполз! Оська оглянулся на вошедшего. – Не лягаш ли? – Не-е… просто стрюк шатаный. [15] Да вот узнаем… Па-алковница, что кредитного [16] , что ли, привела? Стоявшая рядом с вошедшим женщина обернула к говорившему свое густо наштукатуренное лицо, подмигнула большими, черными, ввалившимися глазами и крикнула: – Барин пива хочет! Monsieur, садитесь! Тот, не вынимая правой руки и не снимая низкой, студенческой шляпы, подошел к столу и сел рядом с Иоськой. Игравшие в карты на минуту остановились, осмотрели молча – с ног до головы – вошедшего и снова стали продолжать игру. – Что ж, барин, ставь пива, угости полковницу, – заговорил мальчишка. – А почем пиво? – Да уж расшибись на рупь-целковый, всех угощай… Вон и барон опохмелиться хочет, – указал Иоська на субъекта в форменной фуражке. Тот вскочил, лихо подлетел к гостю, сделал под козырек и скороговоркой выпалил: – Барон Дорфгаузен, Оттон Карлович… Прошу любить и жаловать, рад познакомиться!.. – Вы барон? – Ma parole… [17] Барон и коллежский регистратор… В Лифляндии родился, за границей обучался, в Москве с кругу спился и вдребезги проигрался… – Проигрались? – Вчистую! От жилетки рукава проиграл! – сострил Иоська. Барон окинул его презрительным взглядом. – Ma parole! Вот этому рыжему последнее пальто спустил… Одолжите, mon cher, двугривенный на реванш… Ma parole, до первой встречи… – Извольте… Барон схватил двугривенный, и через минуту уже слышался около банкомета его звучный голос: – Куш под картой… Имею-с… Имею… Полкуша напé, очки вперед… – Верно, сударь, настоящий барон… А теперь свидетельства на бедность – викторки строчит… Как печати делает! – пояснял Иоська гостю… – И такцыя недорога. Сичас, ежели плакат – полтора рубля, вечность – три. – Вечность? – Да, дворянский паспорт или указ об отставке… С орденами – четыре… У него на все такцыя… – Удивительно… Барон… Полковница… – И настоящая полковница… В паспорте так. Да вот она сама расскажет… И полковница начала рассказывать, как ее выдали прямо с институтской скамьи за какого-то гарнизонного полковника, как она убежала за границу с молодым помещиком, как тот ее бросил, как она запила с горя и, спускаясь все ниже и ниже, дошла до трущобы… – И что же, ведь здесь очень гадко? – спросил участливо гость. – Гадко!.. Здесь я вольная, здесь я сама себе хозяйка… Никто меня не смеет стеснять… да-с! – Ну, ты, будет растабарывать, неси пива! – крикнул на нее Иоська. – Несу, оголтелый, что орешь! – И полковница исчезла. – Malheur! [18] Не везет… А? Каково… Нет, вы послушайте. Ставлю на шестерку куш – дана. На-пе́ – имею. Полкуша на-пе́, очки вперед – пятерку – взял… Отгибаюсь – уменьшаю куш – бита. Иду тем же кушем, бита. Ставлю насмарку – бита… Три – и подряд! Вот не везет!.. – Проиграли, значит? – Вдребезги… Только бы последнюю дали – и я Крез. Талию изучил, и вдруг бита… Одолжите… до первой встречи еще тот же куш… – С удовольствием, желаю отыграться. – All right! [19] Это по-барски… Mille mersi. До первой встречи. А полковница налила три стакана пива и один, фарфоровый, поднесла гостю. – Votre santé, monsieur! [20] Другой стакан взял барон, оторвавшийся на минуту от карт, и, подняв его над головой, молодецки провозгласил: – За здоровье всех присутствующих… Уррра!.. Разбуженная баба за пустым столом широко раскрыла глаза, прислонилась к стене и затянула: И чай пила я с сухарями, Воротилась с фонарями… Полковница вновь налила стакан из свежей бутылки. Около банкомета завязался спор. – Нет, вы па-азвольте… сочтите абцуги… девятка налево, – горячился барон. – Ну, ну, не шабарши с гривенником… говорят, бита… – Сочтите абцуги… Вот видите, налево… Гривенник имею… Иду углом… Сколько в банке? – В банке? Два рубли еще в банке… Рви… Бита… Гони сюда. А с гостем случилось нечто. Он все смотрел на игру, а потом опустил голову, пробормотал несколько несвязных слов и грохнулся со стула. – Семка, будет канителиться-то, готов! – крикнул банкомету мальчишка. – Вижу!.. Банкомет сгреб деньги в широкий карман поддевки и, заявив, что банк закрыт, порастолкал игроков и подошел к лежавшему. Полковница светила. Мальчишка и банкомет в один момент обшарили карманы, и на столе появилась записная книжка с пачкой кредиток, часы, кошелек с мелочью и кастет. – Эге, барин-то с припасом, – указал Иоська на кастет. Барон взял книжку и начал ее рассматривать. |