Книга Астра. Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона, страница 36 – Анна Гаврилова

— Ну что ты пыхтишь? — задал один из любимейших вопросов он. А вслед за этим: — И куда так торопишься?

Конечно, тут и без слов было ясно, но я всё-таки сказала:

— Интересно мне, понимаешь?

— А мне не очень, — ответил Дан, и чешуйчатый хвост сбился с заданного ритма.

Этот ответ… он был так непередаваемо чудесен, что я потупилась. Но уже через минуту вновь вскинула морду и подумала выразительней прежнего:

— Дан, милый, ну пожалуйста. Мне правда очень хочется на барона посмотреть.

Собеседник возвёл глаза к потолку, зажевал ещё один кусок омлета и отодвинул тарелку. Затем сделал пару глотков кофе и, промокнув губы салфеткой, нехотя встал из-за стола.

Так что, да! Да, мы отправились в малую бирюзовую гостиную! Но то, что нас там поджидало, заставило немного о проявленном рвении пожалеть.

Дочь барона Филека оказалась из числа тех девушек, которых с фарфоровыми куклами сравнивают. Невысокая, но ладная, с белоснежной кожей, большими глазами, пухлыми губками и гривой пепельных локонов.

Платье гостьи было из той же кукольной оперы — тёмный шёлк благородного оттенка, рюши и тысяча контрастных оборок. И предельно пышная юбка, из-под которой, если правильно сесть, виднелись воланы подъюбника и сапоги с премиленькими пряжками.

В общем, в бирюзовой гостиной поджидала эдакая мечта! Мечта, которую сопровождал низкий лысеющий мужчина с обвисшими щеками.

— О, ваша светлость! — завидев входящего в гостиную Дана, воскликнул он.

Вскочил из кресла. Поклонился и тут же скосил взгляд на дракона.

Тот факт, что, увидев меня, барон Филек не вздрогнул, подсказывал — новость о появлении у герцога крылатой питомицы по округе уже разлетелась. Но это было не важно. Всё оказалось неважным в сравнении с тем представлением, которое ожидало дальше!

— О… — подхватила дочь Филека и, опершись рукой о подлокотник дивана, попыталась встать.

Но не смогла! Поморщилась, продемонстрировав нам беспомощное выражение лица, и побледнела. А потом сказала, обращаясь к отцу:

— Я не могу. Кажется… кажется…

— Что случилось? — вежливо осведомился Дантос.

Оказалось, кошмар. Оказалось, переступая порог этого самого замка, леди Виолетта оступилась и подвернула ногу. До сего момента думала, что всё в порядке, но сейчас, когда попыталась встать — вот. Больно до невозможности. И так ужасно — хоть плачь!

Собственно, именно последним Виолетта и занялась. Нет, не разревелась, конечно, но слезу пустила. Потом послала новый беспомощный взгляд отцу, тот с тревогой посмотрел на герцога Кернского, и…

И вообще сценарий развития у ситуации просчитывался на раз и был один-единственный!

Дантос, являясь человеком приличным и сострадательным, посылает слугу за лекарем. Пока лекарь мчится, лично беспокоится о пострадавшей, развлекает её и всячески подбадривает.

Появляется лекарь! Если он предупреждён, то без вопросов диагностирует у леди тяжелый вывих и даёт строгую рекомендацию перейти на постельный режим, причём немедленно. А если не предупреждён и вообще неподкупен, то Виолетта начинает выть, что ей всё равно больно.

Продолжая оставаться человеком порядочным и сострадательным, Дантос в обоих случаях предлагает девушке задержаться в замке, ибо дорога, даже в экипаже, может нанести непоправимый вред — особенно если у леди подозрение на перелом.

А дальше вопрос сноровки, удачи и наглости! Сумеет, оказавшись под одной крышей, захватить завидного жениха в свои цепкие ручонки или нет.

Но всё пошло не так. Совсем не так, как эта белобрысая актриса ожидала!

Впрочем, я на такое тоже не рассчитывала. Вернее, если бы у меня было время, я бы, конечно, сообразила, а так…

— Жакар! — выслушав сбивчивый рассказ Виолетты, крикнул Дантос.

А когда толстопузый дедок явился…

— Жакар, леди Сиция и леди Катарина уже проснулись? — И после уверенного кивка: — Будь добр, попроси леди Сицию подойти сюда. Насколько мне помнится, она заканчивала лекарские курсы и, вероятно, сумеет помочь.

Жакар слушал невозмутимо, но в конце недоумённо округлил глаза. А герцог Кернский не поленился пояснить:

— Леди Виолетта повредила ногу, ей очень больно.

Нет! Нет, внешне мой краснощёкий друг не дрогнул! А вот внутренне… драконья сущность почувствовала самый настоящий взрыв. Там, внутри, старый слуга искренне веселился, как и сам герцог.

Зато Виолетта с папашей испытали шок, и впервые за всю встречу в идеальной актёрской игре девицы прозвучала заметная любому, даже самому неискушённому зрителю, фальшь.

— Леди Сиция? Леди Катарина? — взвизгнула «куколка». — Но что… Но как… Как они тут оказались?!

— Леди Катарина составляет каталог живописи посткуфаранского периода, — учтиво пояснил Дантос. — И так как у меня самая большая и интересная коллекция в округе…

Договорить Дантос не потрудился, ибо дальше всё равно никто не слушал. Притворная бледность Виолетты сменилась настоящей — причём теперь девица бледнела от ярости. А её отец впал в сильную растерянность, что подсказывало — он тут не по собственной придумке, а по наущению.

Но это ерунда. Малость в сравнении с посетившей меня догадкой! А догадка, в свою очередь, была настолько невероятной, что я решила обождать и не верить.

Зато когда двери распахнулись и в гостиную влетели Сиция с Катариной, стало совершенно ясно — нет, ошибки быть не может. Всё верно: эта парочка оставлена в замке не только для того, чтобы дразнить меня. Главная задача — отпугивать с их помощью других нахалок. Вроде той же Виолетты.

— Ох, дорогая! — всплеснув руками, воскликнула Сиция.

Графиня с дочерью метнулись к «болезной», а я повернула голову и, не скрывая офигения, уставилась на Дана.

Вот же… интриган. Нет, я в курсе, что он коварен, но лишь сейчас поняла насколько.

Ведь Сиция с Катариной… они же к нему со всей душой! Со всеми своими матримониальными планами! А он просто взял и использовал. Причём в качестве кого? В качестве сторожевых псов. Огородных пугал!

Упомянутый интриган поймал взгляд дракона и мимолётно улыбнулся. А потом столь же мимолётно пожал плечами, мол, ну да, вот такой я бесчестный человек; презирай, если сможешь. Но я, разумеется, не могла. В том числе потому, что сама этот поступок Дантоса одобряла.

— Где конкретно болит? — вещала тем временем графиня. — А встать совсем-совсем не можешь?

Виолетта защебетала о своей ноге, а карликовый дракон нахмурился, припоминая… Ведь в момент, когда Катарина с мамашкой на постой напрашивались, Дантос поинтересовался, как к этому отношусь я.

Учитывая истинные планы светлости, интересно, что бы он сделал, скажи я «нет»? Как бы поступил, если бы золотая девочка велела гнать Итереков в шею?