Онлайн книга «Варварский берег»
|
А гребцы за его спиной мычали, стискивая кляпы, и этот надрывный стон ходил волнами, пуская мурашки по коже. Ненужную гонку первым проиграл Пончик. Совсем немного времени потребовалось, чтобы он выдохся. Вторым в финал вышел Яр. Оба только качались, цепляясь за весло, но тягать его они больше не могли. Быков был красный от стыда. – Я… выложился… – хрипло выдавливал он, со всхлипом вбирая воздух. – Сдох… Дышать было больно, легкие словно обжигало воздухом. Яр сильно переживал – вроде и бицепсы-трицепсы накачаны, а вот, поди ж ты, уработался. С Пончиком всё ясно: с выражением зомби на лице не Шурка весло тягает – весло тягает Шурку, мотыляя туда и обратно. А Сухов гребет, как машина, как наглядное пособие для демонстрации возвратно-поступательного движения. Быков припомнил, как он впервые повстречался с Олегом. Случилось сие на фестивале исторической реконструкции, до которой Яр был большой охотник. Он тогда поединок затеял, дабы все полюбовались, какой он умелый рубака. Противник его, Сёма Жестянщик, представлял викинга – он был в длинной кольчуге-бирни, с круглыми шлемом и щитом, а вот Быков щеголял в великолепных рыцарских доспехах XIV века, вороненых, с серебряной чеканкой, – денег хватало… «Черный рыцарь» двигался быстро, лихо орудуя мечом. «Викинг», высокий, толстоватый парень, был неповоротлив, он отмахивался секирой от клинка, полагаясь на силу, и не поспевал за шустрым противником. Вот рыцарский меч коснулся бычьей шеи «норманна», и обступившие поляну знатоки заголосили: – Готов! Адекватно, Яр! Улоф Змеиный Глаз, ты убит! Рыцарь, салютуя мечом, поднял щелястое забрало. Сухов, упакованный в потертые джинсы и мокасины, в домотканую рубаху с богатой вышивой у ворота, стоял неподалеку, наблюдая за поединщиками. Его широкие плечи покрывала длинная куртка из оленьей шкуры, выделанной добела, щедро расшитой бисером и мелким речным жемчугом, а на ремне висели ножны с византийским мечом акуфием, чей не слишком длинный клинок пробивал кольчугу. От Олега исходила спокойная холодная сила, а тут – типичный мажор, избалованное дите богатеньких родителей. Яр мигом приметил Олегову усмешку, вспыхнул, как маков цвет, и, стащив с себя шлем бацинет, встряхнул длинными волосами, слипшимися в сосульки. – Кто ты, дерзкий странник? – выспренно спросил он. – Магистр Олегарий, – спокойно ответил Сухов. – Обращаясь ко мне, следует добавлять: сиятельный. По толпе пробежал шумок, а Быков картинно вскинул меч. – Я вызываю тебя на бой! – воскликнул он. – За непочтительность! – Ладно, – пожал плечами Олег. Пончик сказал негромко: – Это и есть Яр Быков. Угу… – Я так и понял. – Эй, оруженосцы! – кликнул Яр. – Негоже биться в латах с бездоспешным! Суетливые оруженосцы, больше похожие на студентов старших курсов, кинулись к нему – расстегивать кожаные ремешки и вскрывать рыцарский панцирь. – Защищайся, сиятельный! – сказал Ярослав церемонно, тут же переходя в атаку. Сухов отбил наскок легко, будто играючи, и совершил молниеносный выпад. Острие акуфия уткнулось «рыцарю» в шею. – Убит, – сказал Олег. – Это нечестно! – воспротивился Быков. – Я не успел! – Потому и мертв, – пожал плечами магистр, пряча клинок в ножны. – Давай сначала? – разгорячился Яр. – Выхватываем мечи на счет три. Борька, считай! Белобрысый Борька повел счет: – Ра-аз… Два-а… Три! «Черный рыцарь» только потянул меч из ножен, когда Олегов акуфий чиркнул наискосок по его стеганому поддоспешнику. Сверкнул крылышком стрекозы, взвиваясь с шелестом в воздух, и легонько шлепнул Ярослава по плечу плоской стороной – голоменью. – Я выпустил тебе кишки, – любезно сообщил Сухов, – и подрубил голову. Надеюсь, это уж точно несовместимо с жизнью? Ошеломленный Быков только рот раскрыл. Из толпы крикнули: – Неадекватно! – Адекватно! – со злостью сказал мажор, швыряя в ножны меч. – Это ж надо, а? И я еще считал себя мастером! Ха! Ты где так навострился? – В дружине Рюрика, – ответил Олег, намечая улыбку. Заметив, что Шурик встревожился, Олег состроил пренебрежительную гримаску – дескать, всё равно никто не поверит! Так что страху нет… – Рюрика? – поднял брови Яр. – Не помню такого… – Был, был такой, – уверил его Сухов. – Рорик, сын Регинхери, рейкс вендский. Нормальный мужик, кстати. Ну бывай… Повернувшись к мажору спиной, Олег двинулся на запах шашлычка… – …И – раз! И… два! Лобов с Комовым держались часа четыре, втроем с Суховым ворочая веслом. В какой-то момент Олег растерял все мысли и желания, превращаясь в механизм для гребли. Силы подходили к концу, он держался на одной воле. Мир оказался как бы заткан полупрозрачной пеленой, шум крови в ушах глушил все звуки. Неожиданно из окутывавшей его тьмы возникла рука сукомита, сунувшая Олегу кусочек хлеба, смоченный в вине. Находясь как бы в трансе, он схватил хлебец губами и умял, чувствуя, как проясняется в голове. – Суши весла! – как глас с небес прозвучал приказ. Медленно, напрягаясь до дрожи, Сухов, Павел и Женька закрепили весло в кожаной петле, и оно повисло над водою, роняя капли. Всё! Теперь забегали матросы. Длинные рю, изогнутые, словно удилища, были стоймя закреплены у мачт, дабы не мешать гребле. Теперь их разворачивали, ставили паруса, и те ловили ветер. Олегу, по правде говоря, было совершенно всё равно. Мышцы ныли и горели, сила их покинула. Плохо, очень плохо… – В море вышли, – пробормотал Комов. – Базара нет! – выдохнул Павел. – На юг идем, – поделился наблюдением Пончик. – Угу. Сухов не вступал в разговор, было ему хреновато. Усталость телесная затронула и душу. Он сам себе казался сейчас странником, поднявшимся на горный перевал, и всё ради того, чтобы убедиться – впереди долгая и трудная дорога, и находится он лишь в самом начале пути. Олег усмехнулся. Кыш, дурные мысли! Устал он, видите ли. Ничего, потерпишь. Когда две лягушки угодили в крынку со сливками, одна сразу лапки сложила и на дно пошла – всё равно ж помирать. А другая изо всех сил колотилась, тем и спаслась – спахтала масло да и выбралась из ловушки. А истома пройдет. Главное – не сдаваться. Приподнявшись со скамьи, Сухов осмотрелся. Море вокруг. Низменный берег Нидерландов почти сливался с кромкой вод. И никого, только белеет парус одинокий… |