Онлайн книга «Невыживший»
|
В это время вошел Самсонов. – О, вот и Валерка! – Дремин приветственно поднял руку. – Где был? – Ходил в хранилище вещдоков. – Что ты там забыл? – удивился Рогожин. – Хочу посмотреть видеозаписи с камер парковки. – Самсонов показал диск в прозрачном боксе. – Здесь должно быть нападение на Меркальского. – И зачем тебе это надо? Пусть им занимается убойный отдел. Старший лейтенант сел за компьютер и загрузил диск в лоток. – После визита Корчаковой у меня в голове все крутилась какая-то мысль. Мне казалось, что должна быть взаимосвязь. – Между чем и чем? – Между нападением на Меркальского, его убийством и тем, что наши восемь женщин перестали общаться – как раз после того, как группа неизвестных кастрировала Меркальского. – И до чего ты додумался? – спросил Дремин, пересаживаясь так, чтобы тоже видеть запись на экране. – Что ему конец эти тетки отчикали? – Он усмехнулся. – Сам не знаю. – Ну, давай включай. Рогожин тоже подошел и встал справа от Самсонова. – Сейчас загрузится, – сказал старший лейтенант. – Кстати, что там с дачей подружки Анисимова? – спросил он опера. – Ездил туда? Рогожин кивнул: – Только что вернулся. – И как? – Попасть внутрь не удалось. Кругом полно соседей – ты был прав. Но с ними я поговорил. Одна зоркая старушка уверяет, что кто-то приезжал на дачу по ночам раза три-четыре. Она видела машину, но не знает, кто именно там был – Анисимов или его сожительница. Утром никого уже не было. – А петухи? – Курятник есть, но птиц я не слышал. – Это ничего не значит, – сказал Самсонов. – Они могли спать. – Ну, такая мысль и мне пришла в голову. Поэтому я подошел и постучал сквозь забор по стенам. Никакой реакции, а птицы, я думаю, засуетились бы. – Пожалуй. А соседка помнит, в какие дни приезжал Анисимов? – Точно нет. Последний раз дней восемь назад. – То есть до убийства медсестры. – Думаешь, за петухом заезжал? – Ты говоришь, птиц там нет. – В курятнике – нет. Но ведь их можно держать и в клетках. Например, в доме или в подвале. – Тоже верно. Надо бы расспросить подружку Анисимова. Может, они вместе там были. – Я собираюсь к ней сегодня. На экране появились кадры с парковки. – Давайте посмотрим, – сказал Самсонов. Трое полицейских прильнули к монитору, вглядываясь в нечеткие черно-белые кадры. Вот Меркальский паркуется, вот выходит из машины, запирает дверь и идет в обратную сторону. Вдруг он останавливается как вкопанный, словно что-то увидел впереди, и тут же в кадре появляются трое в темных спортивных костюмах. Они в лыжных масках. Следом за ними – еще двое. Они впятером бросаются на Меркальского, сбивают его с ног ударом дубинки по голове и принимаются избивать ногами. К ним присоединяются еще двое. У них в руках что-то очень маленькое, неразличимое на камере. – Это пластиковые хомуты для стяжки кабеля, – прокомментировал для коллег Самсонов. – Я посмотрел в деле. – А дело где взял? – спросил Дремин. – У Гришки Поленова. Он занимается убийством Меркальского. Нападавшие стянули хомутами руки и ноги психолога, один сел ему на грудь, другой – на колени, прижав к полу. Третий что-то затолкал психологу в рот вместо кляпа. Потом двое достали ножи и приступили к делу. Действовали они довольно слаженно и уверенно. Это не осталось незамеченным полицейскими. – Профессионально, – прокомментировал Рогожин. – Явно не в первый раз работают. – Или репетировали, – ответил Самсонов. Что-то в нападавших казалось ему странным. Может быть, слишком широкая, какая-то бесформенная одежда. Они походили на айкидоистов в свободных кимоно. – Семеро, – сказал Дремин. – А женщин восемь. – Одна могла стоять на стреме. – Да, это логично. – Семеро – слишком много для одного пожилого психолога, – проговорил Рогожин. – Тут хватило бы троих, четверых от силы. – Согласен. – Самсонову уже и самому пришло это в голову. – Здесь явный перебор. И посмотрите на одежду. Слишком просторная. Она хорошо скрывает фигуру. – Женскую? – быстро спросил Дремин. – Да, это возможно. Но зачем нашим женщинам вытворять такое с Меркальским? – Ну, причина, я думаю, очевидна. – Если даже он на них пялился, когда они были детьми… – начал было скептически Дремин, но Самсонов перебил: – Вряд ли дело ограничивалось плотоядными взглядами. – Ну, не совращал же он их! – Почему нет? – Они бы его сдали. – Не обязательно. Он мог их запугать. – Как? – Угрожал убить, например. – И ни одна из восьмерых не рискнула его спалить? – Дремин явно не считал эту версию убедительной. – Даже те, кого удочерили? Они могли все выложить новым родителям, уже чувствуя себя в безопасности. Да и потом осмотр у гинеколога показал бы, что девочки не девственницы, и последовало бы разбирательство. Самсонов решил это не комментировать. Что готов рассказать подросток чужим людям, которых теперь ему нужно называть мамой и папой? Насколько он им доверяет? Есть ли у него уверенность, что они не отвернутся от него, если узнают… – Предположим, Меркальский все же насиловал их, – проговорил Самсонов. – Это многое объяснило бы. – Что, например? – Допустим, девочки ненавидели его все эти годы после того, как покинули приют. Они находят друг друга – вернее, их собирает вместе Корчакова, которая, возможно, была травмирована сильнее других, – и составляют план мести. Решают кастрировать педофила. – Что-то они долго ждали, – вставил Рогожин. – Не так просто пойти на такое, – ответил Самсонов. – Вероятно, кого-то из женщин остальным пришлось уговаривать. Но, в конце концов, они договариваются. Следят за Меркальским, выбирают место для расправы. И вот на парковке совершается возмездие. Больше он не опасен ни для одного ребенка. Подруги сделали то, ради чего когда-то нашли друг друга, больше их особо ничего не связывает. У каждой своя собственная жизнь, и они постепенно перестают общаться. – Тебе бы романы писать! – хмыкнул Дремин. – Но надо признать, звучит убедительно. – Погоди, – отмахнулся Самсонов, – слушайте дальше. И вдруг убивают сначала одну, потом другую из женщин. Кого они могут подозревать? – Меркальского! – сразу ответил Дремин. – Думают, что он догадался, кто его изуродовал, и решил отомстить. |