Онлайн книга «Торговка счастьем»
|
– И на старуху бывает проруха, – проговорил Игорь вполголоса. – Кто заказчик, не выяснили? – Выясняем, товарищ капитан. При нем оказался телефон с единственным номером. Зарегистрирован на подставное лицо, но наши программисты сказали, что не все так безнадежно. – Могут вычислить географически, куда и откуда звонили. Понял. Уже лучше. А про себя подумал, что ни хрена хорошего. Даже если и вычислят заказчика, это ничего не даст. Заказчик – тоже лицо пострадавшее. Аванс наверняка выплатил. Дело не сделано. Исполнитель мертв. Кто и за что его убил – вопрос… – Дворов-младший отрицает, что это его люди, – нехотя проговорил Алексеев, в упор рассматривая Вадика. Чудеса! Он вот лично на работу всего десять минут как прибыл, а уже успел левым каблуком ботинка в грязи увязнуть. А Вадик весь день на работе был, выезжал наверняка куда-то, а будто только что из заботливых рук жены выпрыгнул. Воротник рубашки аккуратно поверх джемпера разложен, стрелки на брюках не потревожены. И ботинки сверкают. – Вот ты мне скажи, Вадим, – перегнулся через стол в его сторону Алексеев, когда они остались одни в кабинете. – Как тебе удается целый день проторчать на работе и не помяться, не выпачкаться. У тебя, кажется, даже щетина не растет, черт побери! Будто только что побрился! Что за секрет, Вадик? И снова не к месту подумал, что Светка от такого парня ни за что не ушла бы. – Да никакого секрета, что вы, – он смутился. – Отец просто у меня из военных, муштровал все детство. Привык… А щетина у меня и правда за день не успевает отрастать. Гены… Вот и весь секрет. Парень просто все детство прожил в казарме, где его муштровал отец-военный, приучая к выправке, аккуратности, может, и щетину надрессировал, а? А Алексеев вальяжно нежился в заботливых руках мамы и бабушки, которые его баловали черт знает как. Отец пытался вмешиваться поначалу, потом рукой махнул. – Вырастет придурок, – предрек он, когда Игорю исполнилось пятнадцать. – И в тюрьму сядет. А он не сел. И неожиданно после армии поступил в школу милиции, успешно закончил, вполне успешно работает. В личной жизни, правда, нелады, а что поделаешь. Не всем везет, как Вадику, к примеру. Как его отцу, которому досталась в жены его мама – милейший, светлый человечек. Жаль, ушла рано. Слишком рано. – Ладно. Кто-нибудь в течение дня пытался еще связаться с Дворовой Анастасией? – Да, я сам ездил на адрес, но мне никто не открыл. – Да? А звонить потом пытались? У нее же брали номера телефонов – мобильного, домашнего. – Звонили, без толку. Домашний никто не берет. Мобильный отключен. – Как отключен?! – вот тут он насторожился. Глянул на Вадика, как на бестолочь. – Как отключен, Вадик?! – Как обычно, – пожал тот широкими плечами, аккуратно, без единой складочки затянутыми в темно-синий джемпер. – Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. – Или абонент… – Алексеев почувствовал, что бледнеет. – Или абонент исчез! Ехать на адрес Дворовой было сейчас нельзя. Вот-вот начнется совещание как раз по утреннему ЧП возле ее дома. Но вот позвонить ей домой ему никто не помешает. Тем более что по графику горничная сейчас должна быть в доме. Он уточнял ее время, запомнил. – Диктуй номер домашнего, – приказал он Вадику. И тут же под диктовку набрал. Один гудок, второй, третий, и тревожный голос Ирины Глебовны – он его узнал – спросил: – Алло? Кто это? – Ирина Глебовна, добрый вечер. Извините, что снова беспокою. Это Алексеев. Капитан. Я утром говорил с вами и вашей хозяйкой по поводу происшествия у ваших ворот и в соседнем доме. Помните меня? Игорь немного расслабился. Если горничная в доме, пылесосит, готовит и стирает, значит, жизнь продолжается. Ее жизнь, жизнь ее хозяйки. А он-то уж напридумал из-за отключенного мобильника! – Помню, конечно, – ответила горничная. – Замечательно. Алексеев откинулся на спинку стула, совсем позабыв, что рубашка, которая была на нем, жутко мнется. И сидеть так в ней не рекомендовалось. Но разве он об этом думал? Он ведь не в казарме рос, и спину держать, когда за столом сидел, не привык. Это еще что! Он мог на стол и ноги забросить, когда бывал один. – А могу я поговорить с вашей хозяйкой? – спросил Алексеев горничную, не поняв взгляда Вадика, запущенного ему за спину. – С Анастасией Сергеевной Дворовой? – Я прекрасно помню, кто моя хозяйка, – вдруг фыркнула в трубку Ирина Глебовна. – Но поговорить вы с ней не можете. – Почему? – Потому что ее нет. – А когда будет? – Об этом лучше ее спросить, – ответила со вздохом горничная. – Мое время до шести. Я уйду потом. Звоните ей на мобильный. – Он отключен. Звонили. – Хотя да… Я сама ей звонила на него, отключен, – она помолчала. И вдруг произнесла: – Странно… – Что странно, Ирина Глебовна? – Мобильный отключен. Машина на улице. А ее нигде нет. – То есть ее нет нигде в доме? Вы уверены? – Ее нет в доме, в гараже, в саду, в подвале и на чердаке! – выпалила та скороговоркой. – С трех до шести я обхожу все эти помещения. Анастасии Сергеевны нет нигде. И машина на улице перед гаражом. – А в машине?! В машине ее нет?! Ему будто гланды мгновенно заморозило, так сел голос. Вдруг представил бедную Настю на заднем сиденье с перерезанным горлом. Почему именно на заднем-то?.. – Да нет ее в машине, – раздраженно отозвалась Ирина Глебовна. – Машина открыта. Я заглядывала. Даже в багажник. – А в багажник-то зачем? – Знаете, молодой человек, после того, что здесь произошло минувшей ночью… – она всхлипнула. – Я запаниковала. Насти нет нигде. Я звала, звала ее, позвонила, телефон выключен. И пошла ее искать. А ее нигде нет. А в это время она обычно… Она – да! Он – нет! – Бр-рр, не понял! – замотал Алексеев головой. – С трех до шести Настя всегда бывала дома, чтобы распорядиться… Чтобы дать мне указания. Лев Дмитриевич не бывал в это время дома. Он вообще не терпел моего присутствия в доме, когда там бывал сам. – О как! Алексеев качнул головой. Создавались удобства покойничку, стало быть, в его отсутствие. – Но Настя, то есть Анастасия Сергеевна, всегда к этому часу возвращалась, чтобы отдать распоряжения. Если задерживалась, всегда звонила. А сегодня… – А сегодня дома ее не оказалось, телефон выключен, а вы не забеспокоились? Почему, Ирина Глебовна? Она молчала. – По какой причине вы не позвонили мне и не объявили, что ваша хозяйка пропала? |