Онлайн книга «Торговка счастьем»
|
– Ага, – прервал его речь Симонов. – Тогда все гораздо проще, не так ли? Как тебя по имени-то, брат? – Андрей я. Зубов Андрей, – коротко улыбнулся таксист. – Андрей, стало быть… Так вот, Андрюха, скажи мне, брат, кто вызывал такси? – А никто. – То есть? – Я ведь не всегда с диспетчером работаю. Иногда левачу. В выходные свои. Начальство знает, не ругается. Мое дело, так ведь? Что я в свой выходной делать стану? – И вчера ты как раз левачил? – Так точно, Геннадий Степанович. Качусь так тихонько. Смотрю, вдова молодая с красненькой сумочкой по тротуару шурует. Удивился. Она всегда на своей тачке ездит. И не одна, а с эскортом. А тут пешком! – И она тебя поймала? – Ну да. Увидала шашечки на машине, руку подняла, я и остановился. – Куда сказала везти? – В банк сначала, потом на вокзал. – В банк в который? В желудке у Симонова заворочался большущий такой снежок, которых он в детстве пожрал страшно вспомнить сколько. – А этот, что на Урицкого, – наморщил лоб водитель. – Названия точно не скажу. Извините. – Ничего, – махнул ладонью Симонов, банк на Урицкого был ему знаком. Это был банк Льва Дворова. – Долго там пробыла? С чем вышла? – Пробыла? – таксист почесал макушку. – Минут, может, пятнадцать. Может, десять. Вышла еще с одной сумкой, кстати. Я даже подумал, что с деньгами баба вышла. Думаю, не дура – бабки таскать в сумке! – Куда велела везти? – перебил его рассуждения, которые уже начали раздражать, Симонов. – На вокзал. Только на этот, на автовокзал. Его и автовокзалом-то не назовешь. Так, точка посадочная. Билеты прямо у водителя покупают. Он назвал адрес, о котором Симонов даже не слышал. Валентина наморщила лоб, видимо, тоже не слышала. – Дальше что? – А ничего, – белесые ресницы таксиста заметались. – Высадил ее и уехал. Она заплатила. Щедро, почти два счетчика отвалила. Я поблагодарил и уехал. – Обе сумки были при ней? – А как же! – И ты не посмотрел в зеркало заднего вида, куда она пошла с сумкой, набитой деньгами? К кассам или прямиком к автобусам? Не верю, Андрюха! Убей, не верю, чтобы ты не посмотрел. Симонову таксист не нравился все больше и больше. Как-то все в нем было слишком. Слишком неприметен. Слишком говорлив. Слишком осведомлен. Чья вдова – знает. На похоронах людей подвозил. Покойника знает по имени-отчеству. Не нравился ему таксист, хоть убей! – К кассам точно не пошла, – снова часто заморгал таксист, будто пытался вспомнить. – Я там пассажира взял, поэтому отвлекся, извините. Когда отъезжал, вдову уже не видал. Извините… – Что за пассажир? Куда повез? – налегла плоской грудью на столик Валентина. Таксист рассказал все подробно. И кого взял, описал, и багаж его, и куда довез, точно указал. И, как потом оказалось, не соврал. Валя проверила. Все точно. Мужик, которого Зубов подвозил от автостанции, все до слова подтвердил. И даже даму помнил, которую таксист высаживал. – Красивенькая такая, стройная, с двумя сумочками, – глаза очкарика мечтательно закатывались, когда он вспоминал о пассажирке Зубова. А вот куда направилась та самая пассажирка, он не запомнил. – Разве до того было? Сел в такси и уехал. Таких красавиц вокруг полно!.. Красавиц полно, не спорил Симонов, а вот красавиц, гуляющих по городу с сумкой, набитой деньгами, – мало. Почти нет их. И красавиц, унаследовавших огромную финансовую империю, не так уж много. – Что делать станем? – спросил он у Валентины через пару дней после допроса таксиста. – Искать, – подергала она угловатыми плечами. – И долго искать станешь? – он неодобрительно покосился на помощницу: слишком уж спокойной выглядела. – Уже ищу, Геннадий Степанович. Уже ищу. – Валентина вздохнула. – Не так просто водителей разговорить. Денег не берут. Крысятся… Тут еще менты к ним пожаловали. Всю контору их вверх дном перевернули. – Через таксиста на них вышли? – А то как же! Он ведь трещал не только с нами. И с ментами еще. И с Дмитрий Дмитриевичем. – Понять можно, – махнул рукой Симонов. – Ну да, ну да. Резона молчать у него нету. На хрена ему на зад приключения, так ведь? И она задумчиво уставилась за окна гостиной, где рыхлили землю под кустарниками два садовника. Весна напирала. Солнце временами так жгло, что Симонов приказывал включать кондиционеры в доме. И вчера осмелился пройтись по газону босиком, хотя Валентина и косилась в его сторону неодобрительно, помня о его застуженных еще в юности почках. – Разговорчивый… – закончила вдруг Валентина, ощутимо скрипнув зубами. – Угу… – Симонов с недоумением уставился ей в спину, на которой позвонки выступали, как массажные шарики на эспандере. – Тебе, стало быть, он тоже не нравится? – Не нравится, – кивнула она стриженной под пацана головой. – А что так? – Слишком в нем все как-то, Геннадий Степанович. Все слишком. Слишком словоохотлив. Слишком услужлив. И… Слишком как-то вовремя он нам подвернулся, когда мы по той улице ехали. – Угу… Глаза Симонова потеплели. Не ошибся он, принимая ее к себе на службу! Не промахнулся! Ведь мыслит точь-в-точь как он! Но все равно решил подразнить ее, возразив: – Но таксист же, Валь. У них всегда одно и то же место наезжено. И на нашей улице тоже одни и те же мужики катаются. Не обращала внимания? – А то как же! – фыркнула она и посмотрела на хозяина, как на несмышленыша. – Ну вот, видишь. – Вижу. И понимаю. Но вот тут… – она поводила крепким кулаком возле сердца. – Что-то неспокойно. Свербит и свербит, как чирей. Смотрю на его рожу и… и не верю. И справки уже навела о нем, и контакты все пробила. И родню проверила до седьмого колена. Чист наш Зубов. Зубов Андрей Иванович. – Ну вот, – он недовольно поджал губы. Жаль, что проверка ничего не дала. Он надеялся. – А с другой стороны, как можно верить случайным людям, с которыми он знаком год, полгода, а то и меньше? – задумчиво произнесла Валентина, безошибочно угадав настроение хозяина. – И родня… – А что с ней не так? – Да все вроде так. В контактных сетях сейчас всех найдешь. И жена его там имеется, и брат родной. – Откуда они? – Да издалека. С Оренбурга. Но в сети каждый вечер, переписываются с ним. Наш мальчик взломал их странички. Переписку прочли. Все путем. Любовь, морковь и все такое. |