Онлайн книга «Крылья голубки»
– Как раз в этом я и пытался разобраться, прежде чем отправиться к ней. Более того, должен сказать, что я не сомневался в том, что она действительно хотела, как ты говоришь, дать мне шанс. Она, видимо, думала, что я способен опровергнуть его слова, и, на мой взгляд, вот что мне предстояло (я был почти убежден в этом): во время моего визита она собирается подвергнуть меня испытанию. Она хочет услышать правду из моих собственных уст – вот как мне это виделось. Но я пробыл у нее двадцать минут, и она ни словом об этом не обмолвилась. – Не нужна ей была от тебя никакая правда, – резко, из стороны в сторону, качнула головой Кейт. – Ей нужен был ты. Она приняла бы от тебя все, что ты мог дать ей, и была бы рада всему, даже если бы понимала, что это неправда. Ты ведь мог солгать ей из жалости, и она, видя тебя, почувствовала бы, что ты лжешь. И все же, поскольку все это исходило бы из чувства нежности, она была бы благодарна и благословляла бы тебя и не захотела бы расстаться с тобой. Потому что в том-то и была твоя сила, дорогой ты мой человек, что она тебя любит – любит страстно. – Ох, моя «сила»! – недовольно пробормотал Деншер. – А иначе – чего еще она могла бы хотеть от тебя, посылая за тобой? – И следом за этим, без малейшей иронии, пока он ожидал удобного момента, чтобы заговорить: – Разве только затем, чтобы тебя еще хоть раз увидеть? – Ей нечего было хотеть от меня, то есть нечего, кроме того, чтобы я не задерживался дольше в Венеции. Вот ради чего она хотела меня видеть. Поначалу она предполагала – после посещения лорда Марка, – что я понял уместность моего немедленного отъезда. Но поскольку я этого не понял, увидев уместность совершенно иного поведения, – она обнаружила, многими днями позже, что я все еще в Венеции. Это, – закончил Деншер, – сильно на нее подействовало. – Еще бы это на нее не подействовало! И опять его поразила – при свойственном Кейт чувстве достоинства – ее пустая болтовня. – Если хоть в какой-то степени я оставался там ради нее, она желала, чтобы это прекратилось. Она хотела дать мне знать, как мало видит в этом нужды. И на прощанье решила сама сказать мне об этом. – И она сама сказала тебе об этом? – Да, сама, наедине, лицом к лицу. Как она и хотела. – И как ты сам, конечно, хотел. – Нет, Кейт, – возразил он с обычной для них обоих чуткостью, – не так, как я сам хотел. Мне этого вовсе не хотелось. – Ты пошел просто потому, что чувствуешь, что многим обязан ей? – Я многим обязан ей. И конечно, потому, что многим обязан тебе. – О, мне? Ну разумеется. Я очень рада. – Рада? – еле слышным эхом откликнулся он на то, как прозвучали ее слова. – Я хочу сказать, что ты все делал правильно. Особенно тогда, когда ты там остался. Но этим и закончилось? Что тебе не нужно ждать? – Этим и закончилось. И очень по-доброму. – Ах, по-доброму, естественно: с того самого момента, как она попросила тебя о таком… сделать такое усилие над собой. Перестать ждать – вот в чем и был весь смысл, – добавила Кейт. – Перестать ждать ее смерти. – В этом и был весь смысл, моя дорогая, – согласился Деншер. – И на это потребовалось двадцать минут? Он немного подумал. – Я не высчитывал время до секунды. Я нанес ей визит – как любой другой. – Как любой другой человек? – Как любой другой визит. – О! – произнесла Кейт. Возглас ее сказался в том, что заставил ее собеседника на время умолкнуть, а она, воспользовавшись наступившей паузой, продолжила, предельно близко подойдя к вопросу, какого он опасался, к какому с тревогой себя готовил: – Она приняла тебя – в этом своем состоянии – у себя в будуаре? – Она? Ну что ты! – возразил Мертон Деншер. – Она приняла меня так же, как всегда, – в своем роскошном большом салоне, в платье, какое обычно носит, и сидя в своем привычном углу дивана. – Он говорил, а лицо его в этот момент передавало рисуемую им сцену, тогда как лицо Кейт так же живо отражало ее восприятие. – Ты помнишь, что ты говорила мне о Милли с самого начала? – Ах, я столько всего тебе о ней говорила…. – Что от нее не станет пахнуть микстурами и вкусом лекарств отдавать от нее тоже не будет. Ну вот – так оно и было. – Так что это на самом деле прошло почти радостно? Ему потребовалось довольно много времени, прежде чем он смог ответить: отчасти это время было занято размышлениями о том, что только Кейт умела облечь такой вопрос в тон, который прозвучал как единственно правильный. Она тем временем терпеливо ждала. – Не думаю, что смогу попытаться сейчас ответить, как это прошло. Может быть – когда-нибудь. Потому что для нас это будет иметь значение. – Когда-нибудь? Ну конечно. – Казалось, она записывает его обещание. Однако она вдруг снова заговорила: – Она поправится! – Ну, это ты сама увидишь, – сказал Деншер. У нее на миг стал такой вид, будто она пытается это сделать. – А она никак не выказала своего отношения? Я имею в виду, – пояснила Кейт, – отношения к тому, что ее ввели в заблуждение. Кейт не так уж сильно нажимала, но ведь он только что упомянул, что предпочел бы это обойти. – Нет. Ничего не было выказано, кроме ее красоты и силы воли. – Тогда, – заметила его собеседница, – что пользы от ее силы воли? Казалось, Деншер ищет вокруг, где бы увидеть пользу, пример которой он мог бы привести, но вскоре бросил все попытки. – Моя дорогая, – промолвил он, – она во что бы то ни стало должна умереть так необычно, как свойственно только ей одной. – Естественно. Но тогда я не вижу у тебя доказательств, что она вообще почувствовала к тебе охлаждение. – У меня есть то доказательство, что так много дней она отказывалась со мной увидеться. – Но она же была больна! – Это ей не мешало – как ты сама минуту назад изволила заметить – в прежние дни. Если бы это была только болезнь, никакой разницы в ее поведении не было бы. – Она все равно тебя принимала бы? – Она бы все равно меня принимала. – Ох, ладно. Если ты это знаешь…! – промолвила Кейт. – Разумеется, я знаю. Более того, я знаю это от миссис Стрингем. – А что знает миссис Стрингем? – Все. Она устремила на него более долгий взгляд: – Все? – Все. – Потому что ты ей сказал? – Потому что она сама все поняла. Я ничего ей не говорил. Просто эта женщина умеет видеть. Кейт задумалась. – Это потому, что ей ты тоже нравишься. Она тоже поразительна. Видишь, что может сделать интерес к мужчине! Это происходит всегда и повсюду. Так что тебе незачем пугаться. |