Онлайн книга «Экипаж. Предельный угол атаки»
– Руками не смотрят! – Тот отобрал свою собственность и алчно уставился на тусклое лезвие. Над головами что-то зашумело, возникла рожа молодого охранника. Карпатов машинально прикрыл Серегу с ножом. – Чего вылупился, рожа басурманская? – заворчал Глотов. Талиб заржал, бросил пленникам черствую лепешку. Она упала на голову Вакуленко, но ввиду своего малого размера ущерба не принесла. – Сам жри свои лепешки! – гаркнул Глотов. – Дайте воды, – попросил Карпатов. Талиб, немного понимающий по-русски, подумал, после чего вытянул руку, соорудил из пальцев конструкцию, отчасти похожую на фигу, рассмеялся и исчез. Но вскоре он вернулся и бросил в яму литровую пластиковую бутылку с мутной жижей. Талиб целился в макушку Вакуленко, но промазал. Карпатов нагнулся, предложил попить Сереге. – Да не хочу я, – отмахнулся тот. – Сами пейте это собрание тропических лихорадок. – Нормальная вода. – Карпатов пожал плечами и сделал глоток. Он смочил водой промасленную ветошь и положил Сереге на лоб. Тот тяжело дышал, бусинки пота ползли по переносице. Но нож Серега не отдавал, бормотал, что не покинет этот свет, пока не унесет с собой в могилу хотя бы одного козла. Потом ему стало легче, он приподнялся, утер рукавом пот и спросил: – Ну, что, командир, долго тут сидеть будем? К ним подобрался Витек и с любопытством воззрился на старших товарищей. – Иди сюда, – позвал Глотов хохла. Бортинженер поднялся, вздохнул, как перед новой казнью, и присоединился к коллективу. – Все в сборе, – пошутил Карпатов. – Как насчет повестки дня? – Сам знаешь, – процедил Глотов. – Будем выбираться. Это без вариантов. Сейчас нужно уходить, пока в тюрягу не увезли. – А сколько их? – испуганно спросил Вакуленко. – Да хрен бы знал. Трое, четверо. Работаем так. Разматываем ногу Сереге, пусть видят, что кровь рекой. Обнажишь ножку, Серега? – Да хоть обе, – буркнул тот. – Могу и трусы снять. – Отлично. Потом замотаем обратно. Серега стонет, корчит из себя умирающего. Один из этих басурман спускается. Им наши трупы не нужны. Витек его хватает за ноги вон оттуда… – Дельный план, – стараясь не выдавать иронии, одобрил Карпатов. – И что будет? – Будет автомат. – Глотов как-то настороженно покосился на командира. – А потом? Все будут выходить по одному и подставляться под пули? Разнесем стеклянный потолок, чтобы нас им накрыло? Глотов досадливо поморщился. Серега уставился на Карпатова так же добродушно, как агроном прогоревшего колхоза на колорадского жука. – А потом я встану тебе на плечи и вылезу наружу, – тихо объяснил Глотов. – Дальше буду действовать по обстановке. – А если они вдвоем спустятся? – спросил Вакуленко. «А если вообще ни одного?» – подумал Карпатов. – Вот если бы да кабы… – не сдержался Глотов. – Ну чего ты паникуешь раньше времени, Вакула? Двух завалим. – Ой, хлопцы!.. – пискнул Вакуленко и начал обрастать гусиной кожей. – Прорвемся, мужики, – зашипел Витька. У него лихорадочно блестели глаза, он весь напрягся, заискрился. – Вперед, по коням. Я тут буду, нормально? – Он отобрал у Сереги ножик, отпрыгнул к стене и застыл в нелепой, хотя и недвусмысленной позе. – Сможешь горло перерезать этой картонкой? – засомневался Карпатов. – Вот этим дохлым лезвием? – Нормальное лезвие, – возмутился Глотов. – Сам посмотри. – Он неосмотрительно сунул командиру нож. Карпатов оценил визуально длину клинка, «эргономические» показатели, попробовал пальцем заточку. Он скептически покачал головой и вместо того, чтобы вернуть нож, вставил лезвие в щель между плитками и нажал. Оно крякнуло и сломалось. – Все! – Командир экипажа вздохнул. – Никто не будет тупить, делать то, что не умеет, и все мы проживем долгую и счастливую жизнь. Летчики потрясенно молчали. Вакуленко облегченно вздохнул и отвернулся. – Сука! – Серега разочарованно выдохнул. – Какая же ты сука! – Объясни, Карпатов! – потребовал Глотов. – Сам же говорил – бежать надо. – Говорил, – согласился командир экипажа. – Но где, когда? Не ожидал от вас такой дурости. Вы знаете, где мы? А как мы с раненым Серегой поступим? А как те, кто выживет, потом в глаза друг другу смотреть будут? – Так, Карпатов!.. – зловеще протянул Серега. – Обо мне, стало быть, позаботился? – И о тебе, недоумок. – А ты кто такой?! – Серега взвизгнул, подпрыгнул, схватил Карпатова за жилетку, рванул ее. – Ты кто такой, я спрашиваю?! Владимир Иванович оттолкнул Серегу. – Я твой командир! Но тот вцепился мертвой хваткой, оба полетели в угол, упали, завозились. Серега норовил достать командира коленкой, но тот блокировал его ноги. Бить больного ему не хотелось. – Трепло ты, Карпатов! – пыхтел Серега. – Трепло и трус! И больше ты никто! И звать тебя никак! Соперники рванулись, распались, как половинки разрубленного полена, вскочили, тяжело дыша. С Сереги ведрами катился пот, он плевался яростью. Сжались кулаки, тело превращалось в упругую пружину. Глотов сделал знак Вакуленко с Витькой, мол, не мешать! Экипаж расползся по стеночкам. Все понимали, что конфликт – это прыщ, который непременно лопнет. А наверху уже столпились благодарные зрители, стучали по стеклу, жаждали яркого зрелища. Карпатов ждал. У него неприятно покалывало в груди, хотя проблемы с сердцем не возникали уже давно. Серега точно выжил из ума, бросился по-настоящему, с воплем. Карпатов отклонился, Серегины кулаки промолотили пустоту. Он понял свою ошибку, сменил направление и ведь достал. Ухо Карпатова обожгло. Охрана азартно завопила. Один – ноль! От боли, от жуткой несправедливости у командира экипажа отшибло разум. Он отбился от Сереги затрещиной и перестарался. Как тут рассчитаешь? Серегу закачало, глаза сбились в кучку, рука, несущая возмездие, опала плетью. Тут же между дерущимися вкрутился Глотов, оттолкнул Карпатова, хотя тот бить повторно не собирался, подхватил Серегу под мышки, поволок в угол. Подскочил Витька, показал гогочущей охране средний палец и завопил: – Все, козлы, гладиаторы устали, валите по своим мечетям! – и неумело стал их передразнивать: – Га-га-га. Курдым-бурдым! Железная лестница свалилась им на головы, когда экипаж спал. Прошли сутки или двое. Их били под дых, волокли к лестнице. Подали «карету». Машина плясала на ухабах, объезжала воронки. Летчиков везли обратно в тюрьму. Они въехали в пригород Кандагара, пострадавший от артобстрела. Машина тряслась по узким улочкам. Мимо проплывали обгоревшие строения, меж которых сновали сумрачные тени. Валялись взорванные машины, искореженные, с выдранной требухой. Попадался встречный и попутный транспорт. Люди возвращались в жилища, налаживали мирную жизнь. |