Онлайн книга «Экипаж. Предельный угол атаки»
– Хороший вопрос, – одобрил Серега, сделал мужественную стойку и ткнул подбородком куда-то в сторону. – А вон те бородатые товарищи за спиной у вас!.. Да-да, эти самые, с автоматами, они знают. Их спросите. Они считают, что так удобнее. Вклинился журналист с запудренным синяком под глазом. Видимо, его аккредитация в стане талибов протекала с учетом местных национальных особенностей. Он сунул микрофон Витьке и Глотову. – Антонио Баракас, канал «Република». Господа, официально подтверждено, что вы везли патроны в раздираемую войной и междоусобицами страну. Скажите, вы по-прежнему считаете себя невиновными? Глотов сдернул с себя микрофон. – Не, Антоша, без комментариев. Витька дернулся что-то сказать, но задумался. Что он может такого ляпнуть, чтобы не было стыдно перед мировым сообществом? – Понятно, – обрадовался журналист. – На данный вопрос вы предпочитаете не отвечать. У вас много свободного времени? Чем вы занимаетесь? – Ну, в города играем, – затянул Витька. – В виселицу, животных подкармливаем. В футбол один раз играли. – О! – возбудился журналист. – У вас есть мяч? – Был, – бросил Карпатов. – Но его забрали местные товарищи на нужды национального спорта. Несколько раз играли камнями, но как-то не прижилось. – А вам не обидно, что Россия вас бросила? – злорадно спросила журналистка из Канады. – А она нас бросила? – встрепенулся Серега. – Как же!.. – удивилась журналистка. – Прошло столько времени, а вы все еще здесь. – М-да. – Серега задумчиво почесал затылок. – Отпуск как-то затянулся. – Что вы, мэм! – Карпатов нахмурился. – Мы не считаем себя брошенными. У нас есть друзья, наши семьи, воспоминания. Мы ежедневно чувствуем поддержку родины. Нам присылают посылки, помогают в финансовом отношении… – Вот именно, – еле слышно пробормотал Серега. – Я все пойму, вы только денег дайте. – С нами постоянно общается наш консул Соковатов Андрей Петрович. Как видите, он и сегодня здесь. Нет, мэм, мы не отчаялись. Надо ждать. Ждать и верить. Мы, пятеро, поддерживаем друг друга. Морально и физически. У нас здесь – тоже Россия. Пусть маленькая, но Россия. Мы – часть ее. Вопросы летели, как пули из автомата. Не распускают ли талибы руки и прочие конечности? Не обладают ли русские летчики секретной информацией о сроках окончания афганской войны? Как бы отнеслись уважаемые россияне к вводу в Афганистан ограниченного американского контингента? Не предпринимали ли русские летчики попыток сбежать? Нет ли таких планов на ближайшее будущее? Как они относятся к удручающему воздержанию в сексуальном плане? Как зовут мышонка, который бегает по плечу русского капитана и не испытывает от близости людей никакого дискомфорта?.. Пока Марк, пугливо озираясь, разгружал посылки, Карпатову удалось перекинуться парой слов с Соковатовым. Консул не испытывал желания общаться, но был вынужден соответствовать. Он пожал руку, выдавил из себя сочувствующую улыбку, но стер ее, когда отвернулась камера. – Нам очень жаль, Владимир Иванович, делаем все, что в наших силах. Талибы за вас цепляются, как девственница за трусы, прошу прощения. Раньше их никто не признавал, а теперь мы торгуемся, подключились французы, американцы. Вы для талибов – главный козырь. Они теперь после инцидента с вами все самолеты досматривают. – По нашему делу есть подвижки? – Работаем, Владимир Иванович. Ты пойми, там все непросто. – Да ладно вам, – отмахнулся Карпатов. – Вы правду скажите. Мы столько недель тут сидим, имеем право знать. Выйдем мы отсюда хоть когда-нибудь? Или все это так, для отвода глаз и нашего успокоения? Консул долго мялся и вздыхал. Дальнейших пояснений не требовалось. – Признаться честно, Владимир Иванович, – не знаю. Вы поймите, афганцы разные бывают. Но талибы!.. Такое ощущение, что мы с ними на разных языках общаемся. Они не здешние, с другой планеты. У них вот здесь, – консул постучал пальцем по виску, – все совсем не так, как у нормальных людей. Я говорю, доказываю, привожу аргументы, а у них глаза пустые. Откуда взялась вообще эта напасть? Карпатов понятливо кивал. Влага заблестела в глазах, он опустил голову, чтобы консул не заметил его слабости. – А это что за зверь? – Консул улыбнулся и кивнул на мышку, высунувшую любопытный нос из рукава собеседника. – Зовут-то как? – Местный. – Карпатов усмехнулся. – Прижился вот. – Ах, да, – вспомнил консул, развернув сумку, висящую за спиной, открыл молнию, вынул завернутый в целлофан альбом для фотографий. – Нина Васильевна просила передать. Ваш семейный альбом. Внутри письма. От Нины Васильевны и от дочери. – Спасибо! – Карпатов обрадовался, схватил альбом, развернул, начал бегло листать. Он помнил эти снимки. Дача, Новый год, Восьмое марта в позапрошлом году. Вот они все: унылая Лида, расставшаяся со своим беспутным Альбертом – бросил, подонок, с двумя детьми! – улыбчивая Нина, дети. Капитальный ремонт ветхого забора в Малютино, после которого он окончательно упал и пришлось ставить новый. День рождения Карпатова прошлым летом, гулянка с друзьями на День защитника Отечества. Вот уж воистину, никогда наше Отечество не бывает таким беззащитным, как вечером 23 февраля. За спиной уже крутились охранники, подглядывали, хихикали. Тянул шею любопытный Миша-переводчик. – Нельзя, нельзя! – испуганно залопотал он, тыча пальцем в альбом. – Женщины голые, это нельзя! – Ты что, охренел? – разозлился Карпатов. – Какие голые? Где голые? – Нельзя, нельзя. – Переводчик махал ручонками. – Ноги, руки, лицо открытый! Нельзя! Преступление! – Хорошо. – Карпатов быстро захлопнул альбом, упаковал в целлофан. – Ты ничего не видел, я никому не покажу, договорились? – Он двинул прочь, пока не отняли фотографии. На крыльце флай-менеджер Марик под бдительным оком начальника Махмуда раздавал посылки экипажу. Летчики с энтузиазмом расхватывали коробки. Марик выглядел прибитым. Сразу понятно, что пришел не по доброй воле. – Ну и как вы тут, ребята? Все уставились на него с изумлением. Он что, всерьез задает этот идиотский вопрос? Пленники смотрели на Марика долго, покуда ему окончательно не сделалось дурно. – Охренительно, Марик! – вкрадчиво сказал Серега. – Календарь есть? Подсчитай, сколько мы тут, а потом вспомни, по чьей милости здесь оказались. Дальше они закричали все вместе, жутким ором, перебивая друг друга. – У меня вон опухло! – Вакуленко тыкал в свою надоевшую рану. – А врача нема! Во всем Афганистане врача нема! А так все гладко, Марик! – Пошел ты!.. – вопил Глотов. – Совести у тебя нет, Марик! Да чтоб тебя тут расплющило! – Сколько еще, дармоед?! – ревел Витька. – Сколько нам еще тут ждать?! |