Онлайн книга «Дежа вю»
– Будешь объяснять? – Что? – Ладно, проехали. – Ты плакала? – спросил он внезапно. Тина едва не подавилась. – Я?! Плакала?! С чего вдруг? – Вот и мне интересно. Что ты таращишься? Я же вижу, веки красные и губы, как будто ты целовалась. Тут не с кем целоваться. – А может, я проводника подцепила? – сощурилась она. Морозов отмахнулся: – Значит, не скажешь? – Что? Откуда слезы? – Из глаз! – отрезала Тина. Олег скривился и быстро подошел к ней, встал вплотную. – Я тебя обидел? Или курица невкусная, и поэтому ты расстроилась? – Курица выше всяческих похвал, – в подтверждение своих слов она с урчанием впилась в ножку. – А я? – А тебя я еще не раскусила, – пошутила Тина и поперхнулась. Олег протянул стакан с водой. Подождал, пока она придет в себя, и спросил серьезно: – Ты со мной заигрываешь? – Я тебя презираю, – с той же серьезностью посмотрела ему в глаза Тина. – Конечно. У тебя есть причины, – Олег опустил голову. – Вот именно. Извини, я честно старалась придерживаться легкомысленного тона и безопасных тем для беседы, но ничего не получается. Давай лучше помолчим, хорошо? – Безопасные темы? А кто рассказывал о собственной могиле? Тина поежилась, а он продолжал: – На самом деле, мы оба чувствуем себя не в своей тарелке… – Я себя нормально чувствую, – перебила она. – Ну вот, опять! – Он придвинулся ближе, вглядываясь в ее безразличное лицо. – Кому и что ты пытаешься доказать? Только что ты была самой собой, а теперь снова играешь в детские игры. – Да как ты можешь судить, когда я играю, а когда нет? – снова перебила Тина яростным шепотом. – Ты ни черта не знаешь обо мне, ясно? Так что примени свои способности к психоанализу в другом месте! – Не могу, – спокойно ответил Олег, – мы едем в одном купе, и тут кроме тебя никого нет. – Сходи в ресторан, – посоветовала она. – Прекрати перебивать меня! – внезапно психанул он. – Что за привычка?! – Нормальная привычка! Я не желаю тебя слушать, разве непонятно? Отойди от меня! Здесь полно места, вовсе необязательно тереться об мою грудь! – Чего, чего?! – Он задохнулся от гнева и подавился смущением, потому что она почти угадала, – стоять так было приятнее, чем на расстоянии метра. – Да на кой черт мне сдался твой нулевой размер?! Тина онемела от такой беспардонности. – Хам! – высказалась она, когда к ней вернулась речь, и резко встала, врезавшись лбом в его подбородок. Морозов схватился за челюсть. – Ты мне зубы вышибла! – До свадьбы заживет, – пообещала Тина и, как щенка, потрепав его по макушке, вышла из купе. Прожить пару суток в тамбуре вместо комфортного СВ выглядело не слишком заманчиво, но это был единственный выход. В противном случае, пожалуй, они загрызут друг друга к вечеру. Да нет, уже вечер, поняла она, покосившись в окно. Там темнел мрак, и только по грохоту колес можно было догадаться, что поезд продолжает путь. Давай, давай, миленький, поторопила она, скорей в Москву! Может быть, самой податься в ресторан? Свести знакомство с какой-нибудь скучающей дамой и набиться в подружки-соседки? Можно еще проще – подцепить мужика, уж его-то не придется уговаривать оставить ее на ночь у себя. Общение с Морозовым явно развращает тебя, подвела итог Тина. Хлопнула дверь, и человек, так тлетворно влияющий на нее, спросил с деланным ужасом: – Ты террористка? – Что? – изумилась Тина. – В твоем чемоданчике что-то тикает, – сделав страшные глаза, сообщил Морозов. – Я решил, бомба. – Клоун, – проскрежетала Тина, срываясь с места, – не можешь по-человечески сказать, что телефон звонит? На том конце провода оказалась мама. – Я не знаю, что с ней делать, – выпалила она, не здороваясь, – это ужас какой-то, ревет и ревет! Ясненько. У Вероники очередная любовная трагедия. – Мам, ну сходите в «Снежную Королеву», что ли, или в «Арбат-Престиж». Пусть купит себе чего-нибудь и успокоится. – Какое там! – вздохнула мама. – Плачет вон, страшная, говорит, только если пластику делать, а так – никакие наряды не помогают. Вот ты мне скажи, что за дура выросла? Девке почти тридцатник. Льет слезы из-за какого-то мужика и собирается идти на пластическую операцию! Тина почувствовала, как в ней поднимается привычная волна возмущения. – Мама, не принимай ты близко к сердцу, а? – Да как же! Вы же детки мои, за вас душа болит, только за вас! Ой, Тиночка, может, ты ее на работу все-таки пристроишь, а? Хоть при деле будет. А что там у тебя за грохот? – вдруг насторожилась мать. – Ты что, на стройке? Ну, вот и ее судьбой заинтересовались. – Я в поезде, мам, – сказала Тина. – Домой еду. Так что не волнуйся. – Нет, я буду волноваться! – упрямо заявила мать. – И у меня подскочит давление! С годами мама научилась страдать на публике и требовала к себе внимания еще большего, чем Вероника. Вообще, с ролью обеспеченной, скучающей домохозяйки она справлялась на все двести процентов. – Мам, перестань! В этот момент Морозову надоело проявлять деликатность, и он, для порядка побарабанив в дверь, решительно вошел. Тина послала ему пламенный взгляд, в котором отчетливо читалось возмущение. В ответ Олег только пожал плечами и со скучающим видом завалился на полку. – Доченька, а ты чего так далеко поехала-то? Вот никогда ты матери ничего не рассказываешь! – Мам, хватит! Морозов делал вид, что читает газету, и поверх страниц кидал на Тину нетерпеливые взгляды. Она продолжала выслушивать бухтение на том конце провода еще минут десять, а потом не выдержала: – Хватит, мам! Дай мне Сашку! И Ксюшу! Я соскучилась! – А нечего ездить за тридевять земель, и скучать не будешь! – злорадно высказалась мать, и тут же всхлипнула жалостливо: – Оставила деток… – Мама! – Да на, на! Через минуту в ухо понеслось нечто неразборчивое, прерываемое смачным чавканьем, и Тина забыла, что в купе еще кто-то есть, и забыла, что это Морозов, и вообще обо всем забыла. – Ксюшка, давай прожуй, и начни все сначала, – весело скомандовала она. |