Онлайн книга «Попугай в медвежьей берлоге»
|
Подул пронизывающий до костей ветер, с кроны ореха прямо мне на голову свалился снег. Из калитки частного двухэтажного дома вышла девочка годиков пяти – дочка моего знакомого, не помню, как ее зовут, у меня ужасная память на имена. – Привет, – сказал я ей. На ней был красный пуховик, за спиной – школьный рюкзак, варежки свисали на резинках, у нее раскраснелись щечки и выбилась медовая прядь волос из-под вязаной шапочки. Выглядела она замечательно и вообще идеально вписывалась в морозное утро. В голове моей начала работать камера, я представил, в каком бы кадре задействовал милашку. Виделись мы с ней всего-то раза два. Она испуганно посмотрела на меня и уставилась себе под ноги. – Привет! – сказал я чуть громче, подошел к ней и протянул руку. На приветствие мое она не отвечала, прям как папаша на звонки. – Папа не разрешает мне разговаривать с незнакомыми дяденьками, – сказала она. – Незнакомыми? Какой же я незнакомый?! Помнишь, я приходил к тебе на день рождения и еще куклу подарил… Я действительно приходил к ней на день рождения и действительно дарил куклу. А после дня рождения ее отец отвел меня в коридор и тихим голосом попросил в долг сто долларов. Просил он так, будто был в чем-то виноват. У меня как раз водились деньжата – заказы от сводных агентств типа «Сиреневого прибоя» прибывали лавиной. Я даже не успевал справляться с переводами и отдавал их другим бедолагам-переводчикам. – Не помню, – сказала девочка. – Вот как! – воскликнул я. – И куклу не помнишь в синем платьице? И домик куклы не помнишь? – Помню, – ответила она. – Он плохой… – Кто плохой? – Домик плохой. И кукла плохая. – Это почему же? – Папа сказал, что их нужно выкинуть, потому что они китайские… Вот тебе на! Папа сказал! Это при том, что папаша ее – мой старый знакомый, торговал куртками из дешевой кожи и кроссовками на базаре Святошино, и куртки, и кроссовки он выписывал из Китая по Интернету. – Твой папа – обманщик! – сказал я и затрясся то ли от холода, то ли от волнения. – Я все папе расскажу, – пообещала она. – Вот и рассказывай, ябеда, – сказал я. – Где твой папаша, кстати? Словно подслушав наш разговор, из калитки вынырнул старый знакомый. – А, это ты, – промямлил он и пожал мне руку. Рукопожатие – слабое, вялое. Рука – сухая, неприятная на ощупь, ладонь огромная и пористая. Такое впечатление, что я руку немощному старику пожал, или мертвецу, или за охапку пожухлой листвы схватился. Никогда не доверяйте людям со слабым, вялым рукопожатием. Они обманут вас и предадут! – Иди, садись в машинку, – сказал он дочке. Уменьшительно-ласкательный суффикс в его исполнении прозвучал поддельно и отвратительно. Его глаза забегали, как наркоманы от милицейских фонариков в подворотне. – Такая большая уже, – сказал я. – Прямо не узнать. – Ты куда? – спросил знакомый. – Тебя подвезти? – Нет, спасибо, – ответил я. – Вот прогуливался, шел по важному делу тут недалеко и вспомнил, что ты здесь живешь. Решил навестить… – Извини, я спешу, давай в другой раз… позвонишь? – Он уже направился к машине и хотел было открыть переднюю дверь, но я преградил ему путь и прижал дерматиновый портфельчик к груди. – Слушай, – сказал я. – Можешь мне долг отдать, а то я уезжаю в командировку, в Арабские Эмираты… надолго… на год где-то и вряд ли встретиться получится. – Слушай, – вздохнул он и уставился на меня своими тупыми осоловевшими от наглости глазами. – У меня сейчас нет денег, давай потом? – Трубку ты не берешь, полгода уже прошло… когда потом? – У меня, правда, сейчас напряги с деньгами… серьезно… – Так и я серьезно! Знакомый пристально смотрел на меня, как бы ожидая, что я дам слабину, отступлю, сдамся и пойду своей дорогой по очень важным делам. Однако я прижал портфельчик так сильно к груди, что он придал мне силу и уверенность. – Давай потом. – Знакомый пихнул меня плечом. Я снова забежал вперед и преградил ему путь, до машины оставался какой-то метр. Крупные хлопья снега опять начали падать с безучастного неба. На верхушку ореха приземлилась ворона и громко каркнула, мы подняли головы. – А на бензин у тебя деньги есть? – спросил я. – В смысле? – Ну, машину ты заправляешь, по городу катаешься, значит, есть деньги? – Не твое дело, – ответил он. – Отдай долг, и будет не моим… – Я же тебе сказал, сейчас проблемы с деньгами, вот дочку в школу отдал, знаешь, как сейчас все дорого, машина на днях крякнулась, в ремонт пришлось вбухать… у тебя дети есть? – Нет, – ответил я. – Ну раз у тебя детей нет, тогда ты не поймешь… – загадочно бросил он, как жрец черни. – При чем тут дети? – Как при чем? У тебя детей нет? – Нет. – Бесполезно объяснять, – сказал он и, по-хамски отпихнув меня, открыл дверь со стороны водительского сиденья. Лихорадочно соображая, что же делать, я опустил портфельчик на снег и сказал: – Срать я хотел на твоих детей, понятно? Наконец-то мне удалось стряхнуть апломб с подлеца! Он повернулся и выпучил глаза, на его скулах заиграли желваки, кулаки то сжимались, то разжимались, пальцы припадочно танцевали в воздухе. Подойдя ко мне вплотную, он спросил своим тухлым компостным ртом: – Что ты сказал?! Повтори, что ты сказал. – Сра-Ть Я Хо-теЛ На Тво-Их Де-Тей! – На себя насри! Он двинул мне в солнечное сплетение так сильно, что я мигом оказался на коленях, а затем свернулся в позе эмбриона на снегу. Долгое время я не мог вдохнуть и подумал, что стану тем самым человеком, который умер от удара в солнечное сплетение. Когда я оперся на локти, поднял голову, знакомый высунул свою свиную морду из окна и спросил: – Хочешь еще? Выждав, пока машина скроется из виду, я слепил крепкий снежок и подошел к забору, под забором громко залаяла собака, заставив меня отступить. Хвала небесам, окна второго этажа – были обычными, старыми, деревянными, а не стеклопакетами. Окно разлетелось вдребезги! На улице – никого. Только я хотел отправить следующий снаряд, как услышал щелк двери за забором. Собака притихла. – Какого черта?! – прокричала то ли жена знакомого, то ли мать. – Ты жена или мать?! – спросил я. – Какого хрена! – Сука! – крикнул я и убежал, совсем забыв про портфельчик. |