Онлайн книга «Травля»
|
– Что ты такое говоришь, Кало? – Разве ты не согласен со мной? – Я согласен, что гипотетически заказчику было бы дешевле просто убрать журналиста, но ты ведь не об этом меня спрашиваешь? Что ты сказал про его жену? – Я придумал изнасиловать ее. – Ты чокнулся?! – Да не буду я ее трахать. Так, членом повожу немного и все. – Ты не сделаешь этого! – Тогда, может, ты? – Нет! – Почему нет? Если я предложу, а дядя Володя прикажет тебе?! Ты что, откажешься? Сольешься? Скажешь, что увольняешься? Отсюда не увольняются, брат, или ты уже вернул тестю все бабки? Я замолчал. Кало улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Да ладно, ладно тебе, не ссы. Я еще не продумал все окончательно, но мне кажется, что идея хорошая. Пока же давай подключать Агату. С этим я не спорил. В том, что настало время шлюхи – сомнений не было. Пятый потерял сон, путал время суток, все чаще ссорился с женой. Было даже немного смешно наблюдать, как он ищет тишину. Антон купил себе беруши и, отвозя Арину к теще, отправлялся в какой-нибудь парк или на кладбище, где в течение нескольких часов мог неподвижно сидеть на скамейке. После этого он ехал в гостиницу, где, прежде чем уснуть, проверял пять-шесть номеров, всякий раз оставаясь недовольным качеством звукоизоляции. В «Хороших временах» он требовал выключить музыку и, к всеобщему изумлению, не раз вступал в перепалки с друзьями, которые, по его мнению, слишком громко разговаривали. Пятого раздражала жена. Арина, как ему теперь казалось, оглушительно чавкала и звонко сербала чай. Антона злило, что жена сушит волосы, вместо того чтобы выключить стиральную машину, которая, гремя, наворачивает круги. Голос любимой женщины стал противен. – Зачем ты так долго разговариваешь по телефону? – Антон, у меня вообще-то тоже есть свои дела. – Я понимаю, но зачем повторять все по сто раз? Ты одно и то же говоришь! – А ты не слушай. – Я не могу не слушать этот маразм. Что за дебилка, с которой ты разговариваешь? – Я разговариваю с мамой. – А, ну тогда понятно! – Знаешь что, Антон, иди к черту! – Дочь свою успокой! пауза Пятый был совершенно разрушен. Я ничего не понимаю в психиатрии, не знаю, как там все это называется, но в том, что он больше не мог себя контролировать, сомнений не было. Синяки, красные, сонные глаза. Антон постоянно хамил близким, огрызался, курил. Смешивал кофе, сигареты и успокоительное… По средам вечером в Лужниках Пятый играл с друзьями в футбол. Все те же журналисты, фотографы и редакторы. Вся эта хорошевременская херобратия. С каждым разом ребята все меньше радовались его приходу. Почему? Потому что Пятый всех достал. – Сели! Сели! Сели, млять, скоты! – Антоха, кончай орать! – Ты домой вернись лучше, труп! – Да я опускаюсь! – Да ни хера! Вы только обрезаете! Сядь домой и стой тут! Вообще вперед не ходи! – Ты на себя посмотри! Дай ты ближнему! Для чего ты засылаешь, если видишь, что они не могут зацепиться? – Он открылся – я перевел! – Ну и что толку? Все же им достается. – Вы там поборитесь – и будет наш мяч. – Мы поборемся – ты за собой следи! Ты уже всех достал своим криком! Нужно же уважение к людям иметь. – Какое уважение?! Я бегаю туда-сюда, а ты от углового флажка по воротам херачишь! – Мы что здесь, все на кубок играем? – Конечно, не на кубок! Вы поделились так, что у нас в команде одни пассажиры, и они нас возят в свое удовольствие – какой уж тут кубок?! – Давай переделимся, чтоб ты не вонял. – Отец твой воняет. – Антон, следи за языком! – Сам следи, мудак! – Антон, давай ты успокоишься, наконец! Мы сюда приходим не орать, а поиграть в свое удовольствие. – Да у вас все в свое удовольствие! Что в жизни, что здесь. Вы ни в реальности не можете побороться, ни здесь. – Антон, не нравится – играй с другими! – Можешь не волноваться – больше не приду! Антон с женой уехали в Петербург. На два дня. Рассудили, что короткое путешествие пойдет на пользу. Дурак и дурочка. Хорошего пути! Мы пробрались в их квартиру. Если честно, мне было очень интересно узнать, как он живет. До этого момента я только слышал их дом, теперь же смог увидеть: гостиная, спальня, детская. Признаться, жил он неплохо. Я даже представить себе не мог, что журналист может позволить себе такую обстановку. Что тут скажешь? Москва-Москва. Я ходил по его квартире, рассматривал вещи и думал, что ведь так, если бы жизнь только была справедливой, мог бы жить и я. Не знаю почему, но в память мне врезалась его книжная полка. Книги были разбросаны по всему дому, в туалете, в гостиной, в кухне. В коридоре разместилась натуральная библиотека, но я запомнил только те, что стояли над его рабочим столом. Рахманинов, Шаляпин, Мережковский, Тарковский, Герцен, Бродский, Кандинский, Бердяев, Бунин, Ростропович, Любимов, Буковский, Барышников, Набоков, Солженицын, Газданов, Лихачев, Шаламов, Нуриев, Алехин и Куприн. Думаю, Пятый даже не задумывался, что объединяло всех этих ребят. Да и вряд ли он мог представить себе масштабы операции, которая стремилась связать его с ними. Когда я зашел в детскую, Кало как раз застегивал ширинку. Сперва я почувствовал неприятный запах, затем посмотрел на кроватку. – Зачем ты это сделал?! – Живот прихватило. – Это же детская кроватка, Кало! – Слушай, а мне-то что? Мы здесь для чего вообще? Разве не ты говорил, что мы должны прессовать его по всем фронтам? – Да, но это же все-таки ребенок, блин… Он-то тут при чем? У всего же есть рамки… – Какие рамки, Лев? О чем ты говоришь? Может быть, тебе вдруг стало жаль его? – Да не жаль мне его! Я вообще думаю о другом! – О чем? – О том, что мы можем перегнуть, понимаешь? – Перегнуть? Ну и хорошо! Свалит пораньше, нам-то что? – Да нет же… Я говорю о том, что он может что-нибудь натворить с собой. Ты посмотри на него! Он уже сейчас себя не контролирует. Бросается на жену, я ездил смотреть, как он играет в футбол с друзьями – он натуральный псих, орет на своих и чужих, постоянно нарывается на драку, катится с двух ног в людей. – На футболе все так себя ведут. В России любительский футбол заменяет людям кабинет психоаналитика. Это даже хорошо, пускай выплескивает часть эмоций. |