Книга Fly by Night. Хроники Расколотого королевства, страница 52 – Фрэнсис Хардинг

Вблизи участка сидели три человека — один стругал деревянную ложку, двое играли в карты. Как только на крыльцо вышел констебль, они оставили свои занятия и подошли к нему, точно голодные собаки к повару со шматком мяса. Один из них сунул слуге закона в руку деньги, и тот сообщил им все, что они хотели услышать. Перекинувшись взглядами, они усмехнулись констеблю, похлопали его по плечу и припустили в сторону набережной.

Мошка еще только собралась идти в брачный дом, а вести из участка уже передавались из уст в уста. Она, словно ощутив смутную опасность, ринулась бегом. Но обогнать троицу было выше ее сил. Один из них с разбегу запрыгнул в лодку и налег на весла. Другой забежал в портовую таверну, откуда тут же выскочили несколько мальчишек с горящими глазами и прыснули в разные стороны. Третий подбежал к плавучей кофейне, отходившей от причала, и, сложив ладони рупором, принялся кричать:

— Эй! Найден убийца из Хитрозадой бухты! Гвардейцы герцога арестовали Пеннимауса Клента за кровавую расправу над речным радикалом!

Дверь кофейни распахнулась настежь, на крыльцо вышел человек в завитом парике и кинул крикуну монету, которую тот поймал с привычной ловкостью. В кофейне стали раздаваться радостные возгласы, кто-то запел гимн свободе.

Мошка увидела, как лодка с вестником подплыла к причалу Случайника, где в лодках сидело с полдюжины рыбаков. Тот принялся кричать:

— Эй! Человек, которого убили в Хитрозадой бухте, оказался шпионом Речников по имени Тетерев! Его убили после того, как он раскрыл ужасающий заговор радикалов…

Услышав это, Мошка подхватила юбку и припустила что есть мочи к брачному дому. На бегу она увидела, как мальчишка в поношенной одежде выкрикивает, подбежав к двери таверны:

— Вести из участка! От мирового судьи! Раскрыт страшный заговор радикалов! Они похитили церковные статуи, чтобы расплавить их и лить свинец в уши спящим людям!

Его осыпал град монет. Сразу же налетели другие мальчишки и устроили свалку, подбирая деньги из дорожной грязи.

Мошка остановилась перевести дух на углу Восточной улицы и увидела, как еще один мальчишка кричит кучерам, отдыхающим перед гостиницей:

— …гвардейцы герцога стали биться насмерть с радикалами, и им пришлось позвать на помощь Речников, а главарем радикалов был малый по имени Спинимаус Линт! Он стрелял церковной утварью из пушки! И снес голову капитану Речников Карасю!

Подбежав к брачному дому, Мошка увидела на окнах ставни и прониклась нехорошим предчувствием. У нее не было ключа от двери, а на ее стук никто не отвечал. Тогда она стала кидать камешки в окно Пирожка, и вскоре ставня приоткрылась и показались рыжие локоны девушки.

— Мы сегодня закрыты, — услышала Мошка. — В знак уважения… к празднику Добряка Гренобля.

— Пирожок! — выкрикнула Мошка. — Это я. И при чем тут Гренобль, покровитель красивых усов?

— Я не могу тебя пустить. Мистер Бокерби был в таверне, когда к нам вбежал вестник, он все знает.

— Это неправда! — от досады Мошка закусила губу. — Ну… скорее всего. А что он говорит?

Пирожок чуть выглянула из-за ставни. Лицо у нее осунулось и стало бледнее обычного, но что огорчило Мошку сильнее всего, это выражение потерянности, пропавшее было после ритуала бракосочетания.

— Мистер Бокерби говорит, что всякий друг мистрис Бессел — его друг, и друзья друзей мистрис Бессел — тоже, а мистер Клент — друг мистрис Бессел, но ты не друг мистеру Кленту. Мы слышали, из-за тебя арестовали мистера Клента, потому что ты сказала констеблю, что он переправлял в Манделион краденые церковные статуэтки, пряча их в убитых куропатках.

— О… Все было не так, — сказала Мошка.

И почувствовала облегчение оттого, что может первой сообщить девушке правду. Она рассказала о том, как наткнулась на Клента, прячущего тело Куропата в сундук, и как ей пришлось тащить вместе с Клентом сундук к окну, как они топили мертвое тело, как Клент решил свалить вину на Пертеллиса и как она выдала его констеблю в полицейском участке. Закончив свою историю, она взглянула в лицо Пирожку.

Ставня была открыта чуть шире. Но еще шире были открыты глаза и рот девушки. Однако не волнение за судьбу Мошки было тому причиной.

— Так, значит, это ты навела Книжников на мистера Пертеллиса? — сказала она с придыханием. — Мошка, это была ты?

Мошка хотела ответить, но слова застряли у нее в горле. Она понимала, что не может сказать правду, если не хочет лишиться последнего друга, но и соврать она тоже не могла. Перед ее мысленным взором пронеслись образы Пирожка — как она аккуратно записывает имена брачующихся в журнал, как молится ночью в часовне, закрыв лицо платком, как украдкой выскальзывает из дома с тетрадью за пазухой. И ее вдруг пронзила догадка, что девушке негде было научиться чтению и письму, кроме как в школе Хопвуда Пертеллиса!

— Скажи! Это была ты?

Пирожок закусила губу, сдерживая слезы, и собралась закрыть ставню.

— Постой! — выкрикнула Мошка. — Они хотели, чтобы я сказала, что мистер Пертеллис убил Куропата. Но я не стала это говорить.

— Очень ты этим помогла мистеру Пертеллису, нечего сказать. Твой гусь за домом, я насыпала ему ячменя.

Окно захлопнулось, и Мошка услышала щелчок задвижки. Она смотрела на закрытые ставни, и в ней вскипали обида и гнев.

— Больше никогда не скажу правду! — прокричала она. — За правду тебя могут повесить, выгнать из дома, оставить голодной и холодной…

«Что ж, — подумала она с мрачным удовлетворением. — Сейчас пойду и натравлю Сарацина на их кур».

Зайдя за дом, она увидела Сарацина, склевавшего весь ячмень и жующего край рубахи, повешенной на просушку. Как-то раз он стащил скатерть со стола, вместе с едой, и с тех пор повадился жрать любую материю. Несколько кур боязливо жались друг к дружке в корыте, и Мошка поняла, что Сарацин уже исполнил ее месть.

— Ну, идем, Сарацин, — сказала она. — В этом доме черствые пирожки и сквозняки в комнатах и вечные свадьбы мешают спать.

Мошка нагнулась к Сарацину, и тут что-то шмякнулось на землю позади нее. Она вздрогнула и обернулась. У ее ног лежал сверток, надо думать, выброшенный из окна. Сверху была приколота записка: «Вазми палто от холада». Мошка подняла пальто и нашла в нем два батона хлеба и монету в один шиллинг. Она подняла взгляд на ряд закрытых окон. Мошка не сомневалась, что за одним из них стоит Пирожок. Губы ее расплылись в улыбке.

Шагая по улице со свертком под мышкой, она заметила, что ставнями отгородился не только брачный дом. Две служанки подметали крыльцо, и Мошка услышала их разговор:

— …говорят, радикалы целую пещеру завалили пулями, точно белка запасла желудей на зиму. Небось, и мушкетов припрятано вдоволь — как возьмутся да и пойдут штурмовать дворец герцога. Ой, что будет…

— Хоть бы нас не тронули.

— Как же, не тронут… Жди от них пощады. А когда придут в наш дом, даю слово, хозяин не пикнув сам всё отдаст. И еще спасибо скажет. Заячья душа. Эх, был бы он джентльменом, вроде капитана Блита…