Онлайн книга «Ржевская мясорубка. Время отваги. Задача - выжить!»
|
Тревожных сигналов хватает уже сегодня, в Польше: грабежи, изнасилования, надругательства над религиозными святынями. Крадут даже свое. В Плису немцы свезли десятки тысяч книг, награбленных в нашей стране, среди них много редких изданий, хранились они в бывших казармах, превращенных в склады. И вот, узнав об этом, расположенные в городе части две недели бесчинствовали на складах, украдено много ценных книг. На требование прекратить безобразие мародеры отвечали: «Мы победители, нам дозволено». Военный Совет фронта потребовал немедленно покончить с хищениями. Здесь это вроде бы удалось. Но что может случиться завтра, когда мы придем в Германию? Послушаются ли солдаты офицеров? Из сказанного ясно, что от нас требуется, — заключил Лебедев. — Нужно срочно заняться корректированием пропаганды. Выступившие журналисты принялись сетовать: — Поздно спохватились! — Вряд ли удастся что-то изменить на ходу… Редактор повернулся ко мне: — Послушаем помощника начальника политотдела по комсомолу 331-й дивизии. Он приехал в Сувалки хоронить двух героев, погибших в последнем бою. Кстати, прошу всех, свободных от дел, завтра в десять утра быть в парке на похоронах. Я сказал примерно следующее: — Говорят, что в Сталинграде, когда капитулировавшие немцы выползали из нор и строились в колонны, один из наших офицеров, показав на окружающие руины, сказал им громко на немецком языке, чтобы все они слышали: «Запомните! Когда мы придем к вам, на вашу землю, в ваши города, мы превратим их в такие же руины!» Солдат ждет не дождется часа возмездия: дойти до Германии и рассчитаться за все — вопреки благим призывам и даже приказам. Так что работа всем нам предстоит большая и нелегкая. В день освобождения Варшавы Переночевав у Лебедева, рано утром я отправился в госпиталь. Служитель проводил меня в рекреационный зал. На столе, покрытом черным бархатом, возвышались два гроба, у изголовья каждого стоял высокий серебряный подсвечник, ярко горели свечи. Ксендз позади стола тихо читал молитву. Я вежливо поздоровался и вызвал младшего лейтенанта. Мы вышли в коридор. Объяснив лейтенанту порядок похоронного обряда, я поинтересовался, как прошло дежурство. Несколько смущенный, он рассказал: — После полуночи приходил главный врач госпиталя, попросил дежурившего солдата открыть гроб. Свою просьбу он объяснил тем, что хочет собственными глазами увидеть зверство фашистов. — И вы разрешили? — перебил я младшего лейтенанта. — Да, — ответил он. — На охране стоял Григорьев, толковый парень, просьба врача была естественна. Вскоре я направился проверить часового и в дверях столкнулся с неизвестным человеком. То, что он сказал, в это невозможно поверить. — И что же он сказал? — Сказал, что никакой вырезанной звезды на погибшем он не обнаружил. И почему-то заулыбался. — Зачем вы открывали гроб без разрешения младшего лейтенанта? — спросил я Григорьева. — Я ничего дурного не приметил, это же главный врач. Простите. С младшим лейтенантом мы ворвались в кабинет главврача госпиталя. Увидев его, офицер растерялся: — Ночью приходил другой человек. Я не стал распространяться, к тому же врач торопился. — Вот-вот начнется торжественная манифестация, — возбужденно пояснил он. — Сегодня Красная Армия освободила Варшаву! Шесть лет оккупации, страданий! Наша Варшава — опять свободна! Спасибо! — Радостный, он крепко пожал нам руки. Как все перемешалось: праздник освобождения, ночной визитер. Кто же приходил ночью и зачем, неужели правда им сказанное?.. Но сейчас нужно было торопиться на похороны. К нашему приезду все было готово. Вырыта общая могила, принесены венки и цветы, выстроены жолнеры (польские солдаты) с винтовками, собрались горожане. Пришел и фоторепортер из армейской газеты. Речей было немного. Глава городской управы пообещал, что польский народ никогда не забудет освободителей Варшавы и двух молодых героев. Ксендз прочитал молитву. Прозвучал прощальный салют. Поблагодарив местные власти, собравшихся горожан, я вбил в землю над могилой столбик с фанерной дощечкой. На ней значились имена: «Иван Скуднов. Сергей Пантюхов». Что нынче с той могилой и тем столбиком с именами погибших?.. Выйдя из парка, я обратил внимание на расклеенные повсюду — на фонарных столбах, стенах домов, заборах — плакаты на польском языке, написанные жирными буквами от руки: «За вильность и неподлеглость!» Кто это сделал, что означают эти слова?.. Пока я недоуменно оглядывался, на главной улице появилась процессия горожан и крестьян, видимо, приехавших из ближайших деревень. Люди несли национальные флаги, иконы, букеты цветов. Впереди шел уже знакомый мне ксендз. Он поманил меня, приглашая присоединиться к торжественному шествию. Я посчитал неприличным не откликнуться на просьбу в столь великий радостный день для польского народа. Костел встретил процессию звоном колоколов. Я простоял вблизи ксендза всю службу и прослушал, ничего не понимая, его проповедь. Перед отъездом я решил повидать коменданта города, поблагодарить за помощь. Он встретил меня новостью: — Вы, наверное, еще не знаете! Сегодня, в день освобождения Варшавы, видимо по указанию свыше, из подполья выползли отряды Армии крайовой. Вы заметили на улицах лозунг «Свобода и независимость!»? Это их рук дело. Часть плакатов мы уже убрали, к вечеру освободим город от этой мерзости. Но эти выродки ранили ксендза! Мне только что звонили, он в госпитале; слава богу, его жизнь вне опасности. — Сами поляки своего же ксендза?! — не мог я поверить. — Прежний ксендз сбежал, а нового привезла с собой армия, он ленинградец. Как ни удивительно, прихожане его приняли, верят ему. Официально мне помогает хорунжий, он тоже из бывших наших, выделил комендатуре два отделения жолнеров. Мы перекрыли все выезды и въезды в город. Будьте осторожны, старший лейтенант, Армия крайова — серьезный и коварный противник, с ними будет еще немало хлопот. — Спасибо, майор, за все и за советы! Мы распрощались. Гибель Юры Давыдова В дивизии, когда я вернулся, все офицеры говорили об одном, пришло ужасное известие из соседней армии. Крупный отряд отступавших эсэсовцев ночью напал на полковую школу и вырезал семьдесят девять курсантов. Случайно спасся один связист, его отправили в тыл за деталями для рации, он и сообщил о происшедшей трагедии. Погиб и помощник начштаба полка майор Давыдов… Сообщение меня ошеломило. Не может быть! Майор Давыдов! Это же мой Юрка — Юрка Давыдов!! «Мы из одной, казармы» — больше никогда мы не скажем друг другу этих слов. Какая карьера! И какая нелепая, жуткая судьба. Говорили, он приехал накануне проинспектировать обучение курсантов и остался заночевать… Тяжелый разговор Доложил Шиловичу о выполнении задания. О ночном происшествии в госпитале не рассказал, решил поговорить сначала с редактором дивизионки. |