Книга Вьетнамская жар-птица, страница 40 – Юлия Монакова

– Мне нравится ваша музыка, – откровенничала Вера с индийцами. – У вас совсем иная музыкальная и вокальная школа, и это так… необычно, так завораживающе!

В конце концов сын Салима, ещё больше краснея и смущаясь, стал незаметно вкладывать в её пакет с покупками бонус – диск с индийскими песнями, которые он записывал специально для неё.

– Когда ты уже перестанешь тратить время на всяких мексов и индусов и найдёшь себе нормального классического американца? – беззлобно подтрунивала над ней Тори.

Вера пожимала плечами:

– Только после тебя!

Иногда – не чаще, чем раз в полгода, – Веру навещала сестра Дина. Она прилетала в Нью-Йорк, чтобы развеяться и пошопиться, и привозила свежие сплетни из Портленда. Динка была уже совсем взрослой – ей шёл двадцать третий год, она оканчивала свой университет и была помолвлена с однокурсником. Вера радовалась её визитам, расспрашивала об отце, о мачехе, осторожно выведывала, есть ли какие новости об их школе, надеясь услышать весточку о мистере Бэнксе… Увы, Дина ничего о нём не знала.

Случались и другие приятные встречи – к примеру, однажды из Москвы в Нью-Йорк прилетел Илья, Верин друг, он же «Иисусик». Он был известным музыкантом, участником популярного столичного джаз-бэнда, и их команду наперебой приглашали на гастроли во все уголки мира.

– Госсспади, Верунчик, – сказал он, позвонив ей из гостиницы, – как вы живёте в этом своём Нью-Йорке, он же ещё безумнее и суматошнее, чем Москва!

Услышав знакомый голос, Вера завизжала от радости и немедленно пригласила Илью в гости на вечер, пообещав накормить его ужином. Она не видела старого друга пять лет, и, хотя они регулярно переписывались и обменивались свежими фотографиями, ей не терпелось обнять его вживую, расспросить о Москве, об общих друзьях и знакомых, о бабушке…

Илья произвёл на её подругу Тори ошеломляющее впечатление.

– Какой красавчик! – прошептала она Вере, когда тот отправился в ванную мыть руки.

Вера посмеивалась, но никак это не комментировала, не желая раньше времени разочаровывать свою руммейтку.

Накануне Вера как раз купила в супермаркете осьминога и решила, что устроит другу роскошный ужин с морепродуктами. Сама она не очень любила всех этих морских гадов, но Илья с детства отличался изысканным и оригинальным вкусом. Однако все её старания пошли насмарку – оказалось, что Илья вегетарианец.

– И давно это у тебя? – спросила она, когда Илья извиняющимся жестом развёл руками, отказавшись поедать приготовленный Верой ужин.

Впрочем, это было к лучшему – осьминога она безбожно пережарила, и на вкус он получился вроде резины с запахом моря. К счастью, Тори догадалась по-быстрому сварганить пасту, желая угодить прекрасному гостю, а Вера нарезала салат из свежих овощей.

– О, ты знаешь, уже года три, – охотно отозвался Илья. – Я теперь не пью и не курю, веду здоровый образ жизни, занимаюсь йогой и не ем мяса.

– С ума сойти! – покачала головой Вера. – А я помню, как в Москве ты защищал меня от посягательств назойливого кришнаита, пытающегося обратить нас в свою веру… Тогда тебя страшно забавлял их образ жизни, мыслей и питания. А теперь и сам стал практически таким же.

– Это меня Леон приобщил. – Он улыбнулся, немного смущённый, но всё же довольный и гордый.

Илья по-прежнему встречался со своим бельгийцем – у них была на редкость гармоничная, крепкая и счастливая пара. Правда, Илья продолжал скрывать от большинства посторонних свою сексуальную ориентацию, справедливо полагая, что уровень толерантности в России пока ещё страшно далёк от европейского. В тюрьму за гомосексуализм, конечно, уже не сажают, но пальцем показывать и посмеиваться в кулачок, а то и в глаза, будут непременно, можно не сомневаться… Родители переживали, что их мальчик до сих пор ходит в холостяках, и периодически «подсовывали» ему перспективных, на их взгляд, невест. Однако Илья был неприступен, как крепость.

– Ты не дрейфь, Иисусик, – подбодрила его Вера, поливая салат оливковым маслом. – В Америке все просто свихнулись на этой самой толерантности, скоро однополые браки будут легализованы, я в этом даже не сомневаюсь…

Поскольку разговор за столом шёл по-русски, Тори не понимала в нём ни слова, хотя выразительно и обиженно косилась на эту парочку через плечо, пока отваривала пасту. «Вот сучка, – думала она о Вере, – специально дразнит меня, показывая, что их дела меня не касаются… Но до чего хорош!.. – Она пожирала Илью глазами. – Эти волнистые волосы… и бездонные глаза… и длинные музыкальные пальцы…»

Заметив её любопытство, Илья сжалился и перешёл на английский.

– А почему бы вам, девушки, не прийти завтра на наш концерт? – Он подмигнул сначала Вере, а потом и Тори, к полному её восторгу. – Я приглашаю…

– О, с огромным удовольствием! – взвизгнула руммейтка. – Илья, вы такой милый…

Когда друг отбыл вечером на такси в свой отель, Вера не смогла удержаться от подколок в адрес Тори.

– Ты что же это, изменяешь своим принципам? То искала богатого и перспективного американца, да ещё и непременно жителя Нью-Йорка, а сейчас уже готова променять его на первого встречного русского музыканта?

Тори не обиделась.

– Ах, я всегда мечтала побывать в России, – мечтательно обратив взгляд к потолку, заявила она. – Вся эта романтика… русские морозы… водка с чёрной икрой…

– …Медведи, разгуливающие по улицам и играющие на балалайках, – подхватила Вера. – Спешу тебя разочаровать, дорогая. Илья – герой не твоего романа.

– Откуда ты знаешь? – вскинулась Тори. – Он женат? Есть девушка? Или ты сама имеешь на него виды?

– Он гей, – коротко пояснила Вера.

– Оу! – Тори вытаращила глаза. Вид у неё был довольно глупый. – А я думала, что в России геев не бывает в принципе…

– Ага, – серьёзно кивнула Вера, стараясь не заржать. – Раньше и правда не было. Их к нам иностранцы с Запада завезли. Контрабандой. А они, видишь ли, начали активно размножаться…

– Кто начал размножаться? – непонимающе переспросила Тори. – Геи?

Тут до неё, наконец, дошло, что Вера просто издевается, и она с досады запустила в соседку подушкой.

– Да ну тебя!.. Всё бы тебе шуточки… Но насчёт Ильи… Ты не врала, это правда?

– Увы для тебя, это – чистая правда.

– Вот же досада, – Тори тяжело вздохнула. – А я чуть было не влюбилась с первого взгляда…

– Моя сестра была в него влюблена с детства, – сообщила Вера. – Наши родители мечтали об их свадьбе. Думаю, Дина до сих пор не знает истинной причины, почему у них не сложилось. Винит во всём эмиграцию…

– Откровенно говоря, это ужасно несправедливо, – обиженно протянула Тори. – Когда такие великолепные самцы достаются не нам, а другим мужчинам…

– Боюсь прослыть гомофобкой, но… не могу с тобой не согласиться, – вздохнула Вера. – Это чертовски паршиво!