Онлайн книга «Главная роль»
– Это настоящее имя – Вася? На мгновение Херувим прикрывает глаза и хмыкает. Когда снова открывает, в них столько презрения, что Алесь невольно втягивает голову в плечи – таким ничтожным ощущает себя! Но оказывается: презрение не к нему. – Баба – не человек, баба – насекомое. А раз уж используешь её, пусть на этот период походит в мужиках. Алесь попятился из кабинета. Херувим засмеялся. И его дребезжащий смех привёл в себя и остановил Алеся. Стоп. Хватит. Выпрямиться, расправить плечи. Ну же… И Алесь откинул голову и заставил себя смотреть в смеющиеся глаза Херувима. – Что же ты пришёл работать в компанию бабы, ась? Мгновение ещё остывал след смеха, но вот пухлые губы сомкнулись, зрачки сузились, Херувим показал Алесю на дверь: иди прочь! Алесь попятился на негнущихся ногах. Дверь захлопнулась, а он всё стоял. Что-то сейчас произошло. Обычному анализу не поддаётся. Херувим считает Варвару по характеру мужиком, или не по своей воле пришёл в эту компанию, а кто-то поставил его, чтобы он сыграл здесь свою роль? Какую? Зловещий холод распирает нутро: какая тайна тут? Похоже, не Варвара, Херувим – хозяин компании, только Варвара этого не знает. Чья он рука? Может, того «фраера», что помог Варваре создать компанию и кому она, похоже, доверяет? И почему так запугана секретарша Вася? Какую власть над ней имеет Херувим? – Жду тебя пятнадцать минут! Алесь вздрогнул. Он уже в своём кабинете. И Варвара сидит сбоку от его стола с раскрытой тетрадью. К сегодняшнему дню он задал ей сочинение «“Тройка” в “Мёртвых душах” Гоголя». С темами у него прореха. Косноязычие дилетанта. И с методикой – тоже. Принцип работы Алесь избрал простой. Спросил у Варвары, что помнит она из программы школы. Оказалось, довольно много. Тут и «Муму» Тургенева, и рассказы Чехова, и «Евгений Онегин», и «Мёртвые души». Вот и начал с того, что она помнит. Просит ещё раз прочитать и написать сочинение. Темы выуживает из своей памяти: какие задавали ему. Не владычица морская, как называл он Варвару до сегодняшнего дня, школьница притулилась у его стола. – Первый урок – литература. Пожалуйста, – говорит Варвара. – Читай стихи. Из суженных зрачков Херувима сейчас прогремит выстрел. – Тебя стихам научила Лиза? Он вздрогнул. И в ту же минуту – избавлением от Херувима – голос Лизы: Земля начинала молебен Тому, кто блистал и царил, Но был он мне чужд и враждебен В дыхании этих кадил. У ног ледяного Казбека, Справляя людские дела, Живая душа человека Страдала, дышала, жила… Он повторяет за Лизой строчки Заболоцкого, как ребёнок за матерью повторяет первые слова. И смотрит в Лизино лицо и очищается от ощущений неполноценности и лжи. В моей руке такое чудо — Твоя рука… – говорит он Лизе словами Фета. И тут же их с Лизой любимый Пастернак: Я не держу. Иди, благотвори. Ступай к другим. Уже написан Вертер, А в наши дни и воздух пахнет смертью: Открыть окно, что жилы отворить… – Стоп! Хватит! Алесь мотает головой, как конь, которого хлещут по морде. – Ты о чём это? – возбуждается Варвара. – Что ты узнал? Почему «смертью», почему кровь пустили? Варвара не школьница. Варвара понимает то, что вырвалось из него предчувствием. И он – без передышки, без воздуха повторяет за Лизой, успокаивая Варвару: Опасны пропасти морские. Но знает кормчий ваш седой, Что ходят по морю святые И носят звёзды над водой. [4] Читай, Лиза, ещё! Не замолкай! Спаси от Херувима! А его трясёт за плечи Варвара: – Выйди из своего столбняка! Говори немедленно, что ты узнал, что понял, почему ты в такой панике? Слоёный пирог – его день. Край – кромка перед пропастью. И переход с одного края на другой! Для этого нужен мост, который не рухнет под тобой. – Кто такой твой Фраер? Я хочу познакомиться с ним. Варвара выпускает его плечи и ошарашенно смотрит на него. – Зачем? На этот вопрос он ответить не может. Херувим – человек Фраера или здесь вопреки Фраеру – сокрушить Варвару? Варвара говорила: Фраер для неё создал этот бизнес. Но тогда кто поставил рядом с Варварой Херувима? Интуиция не срабатывает. Алесь хочет увидеть мифического уголовника своими глазами и понять… – Зачем тебе Фраер? – повторяет свой вопрос Варвара и вдруг тихо говорит: – Он был первым моим… – и молчит, глядя беспомощно в окно. Теперь Алесь во все глаза смотрит на Варвару. – Ты… ты… ты – рентген, что ли? Хочешь сказать: или Фраер мог меня предать, или… чтобы я не доверяла… – Она покосилась в сторону бухгалтерии. – Ты хочешь… – Я ничего не хочу! – закричал он. – Я ничего тебе не говорил, это ты играешь в рентген. Это ты лезешь в подтексты и оккультные процессы. Хватит. Читай сочинение. Будем разбираться. Не предавал тебя твой Фраер. Думаю, и для него, и для тебя первая любовь… – Замолчи! – Варвара отступала от него медленно и, лишь когда села на своё место, опустила на колени руки, поднятые в мольбе. – ««Тройка» – единственное живое в «Мёртвых душах» – о чувствах человека, остальное – об уродах», – громко, перекрикивая их молчание, начала читать Варвара своё сочинение. 2 Когда Лиза открыла глаза, Гоги неловко сидел на стуле около кровати, а на его ногах лежал Гриф. Гоги, видно, спал, но почувствовал её взгляд и открыл глаза. И Гриф смотрит на неё. В окне – солнце. Нарочно устроила спальню в этой комнате – чтобы встречаться с солнцем, как только оно встаёт. Сегодня оно зимнее, бледное, словно замороженное, но это – солнце! – Выспалась? – спросил Гоги. Попыталась приподняться, не смогла оторвать голову от подушки. – Вы всю ночь так и сидите? – спросила растерянно. – Совсем не спали. – И вдруг сморщилась от жалости к нему и чувства вины перед ним – выпустила все шипы, а он заботится о ней. Преодолевая боль в голове, стала оправдываться: – Простите, что ушла из театра. Простите, что вкрутила вас во всё это… Я всегда вас боялась: заорёте на меня, что не так иду, не так говорю, не так смотрю… Он прервал её: – Я не орал. На всех орал, на тебя не орал. Тебя это не удивляло? – Удивляло. Вчера меня избили, отняли пальто с шапкой. И, когда я лежала, замерзая, на снегу и снег засыпал меня, я вдруг услышала ваше «Пью за тебя». Зачем вы мучили меня столько лет? Вы убили мою веру в себя. Человеку надо вовремя говорить, что он чего-то стоит! – Вместо оправдания получается обвинение, и Лиза меняет тон: – Мне так хотелось прожить много разных жизней! |