Онлайн книга «Шарлотта»
|
Они терлись о ноги клиентов. Обстановка – словно во сне наяву, В клубах дыма сигар посетителей. Я знаю всех этих котов, сказал Шарлотте Альфред, Я присвоил им всем имена композиторов. Этот, щупленький, – Малер, тот, дородный, естественно, Бах. Слышишь, это мурлычет Вивальди. И конечно, вон там – мой любимец, Его имя – Бетховен. Ты увидишь, он глух как тетеря. Позови его и посули молока – он даже не обернется. Смущаясь, Шарлотта подозвала к себе кота, Но тот вообще на нее не взглянул, Только сонно щурил глаза. Альфред продолжал очеловечивать кошек И по этому поводу вспомнил о Шуберте. «Смерть и Девушка»… Снова этот квартет. Он не сходил у них с языка, не давал им обоим покоя. И Альфред завел длинный рассказ о создателе этой музыки. Знаешь, Шуберту не везло в отношениях с женщинами, Он был маломерок, при этом весьма неуклюжий. Столько насочинял, а вот с сексом был не в ладу, Так и скончался практически девственным. Кое-где в его музыке это легко уловить: Начать хоть с венгерских мелодий, – их словно писал непорочный юнец, Да и вся его музыка как-то бесплотна. Однажды он переспал с проституткой, И она заразила его смертельной болезнью. Его агония растянулась на годы. Бедняга, тебе его жаль? Но теперь здесь хотя бы имеется кот, носящий то же имя. Как-никак это форма посмертной славы. Шарлотта в смятении слушала рассужденья Альфреда. Конечно, она размышляла о Шуберте, Но ей не терпелось при этом разрешить более личный вопрос. А ты? Что – я? А у тебя, Альфред, много ли было женщин? Ах, женщины… Да, я знавал нескольких… Именно так он ей и ответил, Довольно уклончиво. Потом, встрепенувшись, добавил: Да, женщин я знал. Сколько точно – сказать не могу. Но все они, все до одной, были важны для меня. Ведь это не может пройти бесследно — Когда рядом с тобой обнаженная женщина — Женщина в ожидании поцелуя. Я благоговел перед каждой из них, Даже будь это бабочка-однодневка. 9
Шарлотта забыла обо всем на свете, Даже о том, что волнуются близкие. Наконец она вернулась домой, где ее поджидал отец. Ну теперь он спокоен или все еще разъярен? Наверно, и то и другое. Минуту спустя Альберт разразился криком: Где ты была? Хоть подумала бы о нас, О нашей тревоге, о нашем отчаянии! Шарлотта виновато понурилась. Ей известно, что ночью ходить опасно: Попадешься к патрульным в лапы, могут отправить в лагерь, Могут избить, изнасиловать, просто прикончить. Она жалобно попросила прощения, но заплакать не получилось, Только и выдавила из себя: я шла, замечталась, и вот… Это глупое объяснение – первое, что пришло ей в голову. Паула сказала Шарлотте, чтоб разрядить обстановку: Никогда больше так не делай. Если хочешь мечтать, мечтай, пожалуйста, дома. И Шарлотта пообещала им быть осторожней. Но что же это за жизнь для молодой девушки? Ей двадцать один год, ей хотелось свободы, А сейчас каждый вздох, каждый взгляд был под строгим контролем И любой шаг в сторону смертью грозил. На самом же деле в тот вечер, счастливая как никогда, Она обо всем забыла. Ее не пугала даже тюрьма, лишь бы рядом был Он. Она обняла отца и вдруг улыбнулась, Лицо ее радостно вспыхнуло, Она еле сдержала ликующий смех. Паула глядела на девушку, не понимая, в чем дело. Перед нею стояла совсем другая Шарлотта, Не та, что была молчаливой и замкнутой, Что минуту назад готова была разрыдаться. Эта – новая – ни с того ни с сего улыбается И так искренне просит прощения: Извините! Я больше не буду! Повторив это несколько раз, она убежала к себе. А супруги переглянулись Удивленно или, скорее, тревожно: Ни он, ни она не забыли, что в семье затаилось безумие. 10
Несколько дней спустя влюбленные встретились снова, в Ванзее, В этом волшебном предместье Берлина, С Большим и Малым озерами. Пасмурная погода разогнала гуляющих, Так что в данный момент они были совсем одни, И Шарлотта к тому же свободна. На сей раз она сообщила домашним, что будет в гостях у Барбары. Они сели вдвоем на скамейку, где сидеть им запрещено. Их тела скрывали табличку с этим запретом: NUR FÜR ARIER – только для арийцев. Но рядом с Альфредом Шарлотте не страшно нарушить закон. Она говорит: как мне ненавистна наша эпоха! Когда это кончится, сколько же можно терпеть! Их скамейка стояла напротив виллы Марлир [16] , И они восхищались изящной архитектурой этого здания. 20 января сорок второго года здесь соберутся нацистские бонзы Для короткой рабочей встречи под председательством Рейнхарда Гейдриха. Историки назовут ее «конференцией в Ванзее». |