Онлайн книга «Шарлотта»
|
От его биографии бросает в холодный пот. Алоиз был щуплым брюнетом с курчавыми волосами, Малорослым и кривобоким – одно плечо выше другого. Несоответствие типу арийца усугубляло его свирепость, Он усердствовал больше других, Чтоб доказать чистоту своей крови. Но в остальном Брюннер был вполне банальным субъектом, Начисто обделенным харизмой, с тонким гнусавым голосом. И все же, увидев хоть раз, его трудно было забыть. Свидетельства о его извращенной жестокости общеизвестны. Безжалостный, грубый, он постоянно носил перчатки Из страха дотронуться до еврея. * * * После войны ему удалось бежать. Раздобыв поддельные документы, он добрался до Сирии. Семья Эль-Ассад взяла его под крыло, у них общие интересы — Он консультировал их по части пыток. В конце концов его разоблачили, И на его арест был выписан международный ордер, Но сирийские власти так его и не выдали. Агенты Моссада хотели выкрасть его, как Эйхмана. Брюннера нужно было похитить, чтобы судить в Израиле, Но они не смогли проникнуть в Дамаск. И тогда ему выслали почтой бандероль со взрывчаткой. Брюннер лишился глаза и пальцев правой руки, Однако по-прежнему жил на покое в Сирии. В 1987-м он дал интервью журналисту «Chicago Sun-Times». По поводу истребленных евреев он заявил: Все они заслужили смерть, ничего, кроме смерти, Ибо это отбросы общества и приспешники Сатаны. После чего добавил: я поступил бы сейчас точно так же! Брюннер умер в середине девяностых, Находясь до последнего вздоха под защитой сирийских властей. * * * После «успехов» в Греции и в Дранси Брюннер пожаловал в Ниццу, Расположив свой штаб в отеле «Эксельсиор». Это рядом с вокзалом, тут удобно держать евреев перед отправкой в лагерь. На здании этой гостиницы теперь есть памятная табличка. Внутренний двор недоступен извне и очень похож на тюремный, Поскольку со всех сторон его окружают дома. Кто-кто из жителей Ниццы мог смотреть в этот двор из окон — Так сказать, из первых рядов – на жуткое зрелище казней. Брюннера наверняка возбуждало присутствие публики, Его палаческий дух нуждался в ее восхищении. Он сформировал бригаду из четырнадцати подчиненных, Нечто вроде коммандос – охотников за евреями, Надеясь, что в префектуре выявит всех без труда. Однако префект Шеньо уничтожил все нужные списки, А Брюннеру заявил, что их увезли итальянцы. Эту святую ложь никак невозможно проверить. Шеньо таким образом спас многие тысячи жизней. В ярости Брюннер начал лично охотиться на евреев. Некоторые бежали, надеясь пройти через горы в Италию. Если бы не хромота Александра, они поступили бы так же, Но ему не под силу такой переход, А кроме того, Шарлотта уже на пятом месяце. И они решили остаться, укрывшись вдвоем в «Эрмитаже». Усадьба так велика, никто их тут не заметит. Брюннер назначил большую награду за каждый донос на евреев. Не прошло и дня, как в отель поступили первые письма, И потекли доносы. Немцы взялись за работу. Лучше хватать добычу прямо в постели, пораньше с утра. Во двор «Эксельсиора» сгоняли растерянных стариков в пижамах И женщин, – этих подвергнут осмотру немецких врачей. Если они красивы, их тут же стерилизуют И увезут на Восточный фронт, в солдатские бордели. Но Брюннер все еще был недоволен, Он хотел все больше, и больше, и больше. Допрашивал арестованных с невероятной жестокостью, Заставляя их выдавать членов своих семей: Каждый еврей на счету. Узнал, что в сельской гостинице живет известный писатель — Тристан Бернар, ему было уже под восемьдесят. Хозяин отеля негодовал, возражая против ареста, Но тщетно: Бернара схватили и увезли вместе с женой. Сначала их отправили в Ниццу, оттуда в лагерь Дранси И выпустили только после ходатайств Гитри и Арлетти [30] . 7
В Греции Брюннеру удалось депортировать До пятидесяти тысяч евреев, Здесь же, как он ни усердствовал, далеко до таких успехов — Арестованных набралось всего-то чуть больше тысячи. К счастью, доносы исправно шли непрерывным потоком: Слава богу, еще хватало французов, всегда готовых к услугам. Утро двадцать первого сентября сорок третьего года. На сей раз это был не почтовый донос, а телефонный звонок. Некая молодая женщина… Еврейка, беженка из Германии, Проживает в Вильфранш-сюр-Мер, говорит аноним. … Дом называется «Эрмитаж». Эрми… как? «Эрмитаж». Спасибо, я записал. Прекрасно! Удачного дня и еще раз спасибо! Не за что, я всего лишь исполнил свой долг. Обычный донос среди сотен других… Вот так оно происходило — Донос без всякой причины. Или все же причина была? Но какая? Шарлотта и Александр ничем никому не мешали, Жили тихо, словно отшельники. Может, кому-нибудь приглянулся их дом? Нет, эта причина абсурдна — Никто после них не владел «Эрмитажем». |