Онлайн книга «Сначала было весело»
|
– Как воздух? – уточняет подруга, отгоняя комара. – Чистый. – Разбавь, – протянув бутылку коньяка, предлагает Нинка. Вообще-то я предпочитаю вино, иногда могу выпить несколько глотков чего покрепче. Того же коньяка, к примеру. Однако перескакивать с градуса на градус вверх-вниз несколько раз – это глупость. Но я уже, кажется, упоминала о генетической тяге к свершению неумных поступков… – Смелее. Вздохнув, делаю глоток. Терпкий напиток проскальзывает по пищеводу на удивление легко. Привычно, словно проторенной дорогой. – Эх, – закуривает подруга. – Хорошо-то как! – Хорошо. – Еще глоток? – Давай. В голове приятно гудит, внутри что-то тает, делая окружающий мир лучше, чем на самом деле. – Пьянствуем? – бросив на землю покрывало, интересуется Федя. Его глаза маслянисто блестят, а на губах играет хитрая улыбка. – Да ни в одном глазу! – праведно возмущается Нинка. И сразу глупо хихикает, портя эффект. – Подтверди, Анастасия. – Подтверждаю. Парень опускается на покрывало и предлагает: – Присаживайтесь. Нинка стремительно плюхается на задницу, едва не повалившись на спину. Осторожно опускаюсь возле нее. Противно пищит комар, созывая собратьев на пир. На самом деле назначение у писка другое, это я из передач о природе усвоила. Но знание – одно дело, а чувства – совсем иное. Ощущаю себя эдаким первым блюдом, если не десертом на комарином столе. Подходит Максим. В руках самокрутка, напоминающая неровно скрученную «козью ножку». – Пыхнем? – предлагает он, опускаясь прямо на прибрежную гальку. Федя нерешительно мнется: – Это ведь травка? – Она самая. Классная. Нинка пожимает плечами: – А надо? – Надо. Мозги прочистит. Будешь? – поворачивается ко мне Боксер. – Я – пас, – категорично отказываюсь. – Зря. Жалеть будешь. Решайтесь. Нинок? – Давай, – кивает подруга, озираясь в поисках чего-либо, способного заменить пепельницу. Я неодобрительно качаю головой, но не отговариваю. Я ей не мать. У самой голова на плечах для подобных решений имеется. И мягкое место тоже – для ответа за последствия неправильного выбора. – Немного разве что, – уступает Федя. – Курите, а я не буду. И вам не советую, – повторяю я. Нинка смотрит на меня и произносит: – Как это ты не вспомнила о соответствующих статьях Уголовного кодекса… – Наверное, пьяна, – улыбается Федя, пытаясь дотянуться до моей задницы. Увернувшись, пересаживаюсь на валун. За день камень прогрелся, и теперь замшелая поверхность приятно ласкает кожу. Как это я раньше этого не заметила? Прикурив от зажигалки, Боксер глубоко затягивается и, задержав дыхание, передает самокрутку Нинке. Она осторожно втягивает дым. И тотчас заходится в кашле. Подавляю инстинктивное желание похлопать по спине. В данном случае не поможет, в детстве бить нужно было и не по спине, а ниже… Максим улыбается одними глазами и с силой выдыхает. Дым вырывается вместе с лающим кашлем. Невольно морщу нос, воняет резко и неприятно. Жженой резиной. Взяв протянутую самокрутку, Федя с неуверенной улыбкой затягивается. Не выдержав, произношу: – Ученые установили, что при курении марихуаны, или конопли, если по-нашему, какие-то там сосуды в мозгу сперва расширяются, а потом сжимаются больше, чем были изначально. И в нормальное состояние возвращается нескоро. Так что если часто курить – мозг не успевает восстанавливаться и… Ребята переглядываются и ржут, давясь кашлем. – Что смешного? – насупилась я. Но вызвала лишь еще один приступ дикого хохота. Обидевшись, поворачиваюсь лицом к озеру и смотрю на покрытую рябью серебристую поверхность. Рыбацкая лодка сместилась ближе к нашему берегу, однако активной ловли не наблюдается – удочки неподвижны. Рыбак там хоть не помер? Тьфу ты! Лезет в голову всякая чушь. Напился, наверное, вот и дремлет себе. К единению с природой каждый идет своим путем. Некоторое время царит тишина, нарушаемая регулярными попытками комаров прорвать глухую оборону. Дзз… Шлеп, шлеп! Наконец Максим потягивается и, вскочив на ноги, направляется к костру. Вернувшись с парой шампуров, он протягивает их: – Прошу. Тотчас две руки срывают со стальной полоски ароматные куски свинины. Куда им только лезет? Некоторое время комариный писк не слышен за громким чавканьем. Ребята работают челюстями с интенсивностью хороших мясорубок. Первой довольно переводит дух Нинка. – Кажется, накушалась. Отсмеявшись, Федя и Максим доедают мясо и, воткнув опустевшие шампуры в землю, растягиваются на земле. С противоположной стороны озера доносится ритмичное буханье клубной музыки. – Кто-то веселится, – замечает Федя. – Может, эти, которые на «Газели», – предполагаю я. – Пофигист с компанией. – Может. – Включить музыку? – интересуется Максим. – Ну ее, – отмахивается Нинка. – Танцевать не хочется. – Не хочется, – подтверждает Боксер. – Может, спать? – Рано. – Что-то жарко, – произносит Нинка, подмигивая мне и неспешно вставая. – Может, искупнемся? И не дожидаясь ответа, принимается раздеваться. Топик летит на замшелый валун, свернувшись крохотным зверьком загадочной расцветки. За ним следует юбочка. – Кто со мной? Нинка грациозно изгибается, демонстрируя выгодно подсвеченное лунным светом тело, едва прикрытое тремя небольшими треугольниками ткани: пара верхних скрывает с небольшим запасом соски, а нижний позволяет рассмотреть отсутствие растительности на лобке. – Все, – басит Боксер, втаптывая окурок в землю. – Предлагаю поиграть в салочки. Не бултыхаться же без толку. – Я – за! – вскидывает руку Федя. Он уже стянул майку и теперь возится с шортами, пуговицы не даются в руки. Выпитое безжалостно прокатилось по вестибулярному аппарату, оставив после себя разрушения и хаос. Здравый смысл пал в борьбе с алкоголем первым. Сбросив сарафан, подхожу к прибрежной полосе и пробую ногой воду. – Свежо. |