Книга Ведьмы танцуют в огне, страница 37 – Юрий Чучмай

Эрика оседлала метлу. Её одежда так и осталась на полу, в луже колдовского зелья.

Потом она подошла к камину и мгновенно исчезла в трубе, послышался только свист.

Готфрид сбежал вниз, распахнул дверь: по небу промелькнул её тёмный силуэт. Он бросился по улице, запрыгнул в карету дремавшего неподалёку извозчика и приказал гнать в лес. Он уже знал, куда.

Стражники распахнули перед ними ворота, и карета вылетела на ухабистую загородную дорогу. Вскоре показались тёмные кроны ночного Хаупсморвальда.

Готфрид бежал сквозь ветви деревьев, сквозь тьму, слыша вдалеке богохульное песнопение. Спотыкался, падал, сбавлял ход, чтобы отдышаться, а потом продолжал свой бег.

Поляна, которая открылась, наконец, его взору, была освещена огнями костров, окружена каменными изваяниями — всё точно так же, как в памятную вальпургиеву ночь.

Он подобрался поближе, не зная даже, что предпринять. В голове его был только ужас и настойчивое требование: сделай что-нибудь. Хоть что-нибудь.

Но он не знал, что. И ему приходилось просто наблюдать.

Эрика танцевала вокруг костра. Нагая и, судя по всему, хмельная. Вокруг неё, болтая косматыми головами, выбрасывая в разные стороны руки и ноги, будто желая избавиться от них, плясали ведьмы.

— Я призываю тебя, мой повелитель! — закричала Эрика в чёрное небо, куда уносились искры от костров, присоединяясь к звёздам.

Готфрид тем временем обходил поляну кругом. Высокий камень идола на мгновение скрыл от него Эрику, а когда она вновь показалась, с ней уже стоял высокий незнакомец в рогатой маске.

— Я отдаюсь тебе, сатана! — выдохнула Эрика.

Дьявол повалил её на жертвенный камень, прижал собственным нагим телом, а потом вошёл в неё. Готфриду было противно и больно на это смотреть, он сжал челюсти, сжал кулаки. Стоять и глядеть? Ну, нет!

Он бросился вперёд, на бегу выхватывая шпагу. Ненависть, обида и ярость вели его, и он бы даже мог сказать, что был счастлив в этот краткий миг, потому что он знал что ему делать, потому что все страхи и сомнения исчезли.

Взмах шпаги, вспыхнул крест на клинке, калёная сталь блеснула над парой тел, свившихся в комок похоти… и Готфрид проснулся.

На улице лил дождь. Утро было пасмурное и холодное. Он поставил ноги на холодный пол и уронил голову на руки. В голове было пусто, зато сердце горело болью. Он совершенно не помнил, как уснул вчера вечером. Казалось, сон и реальность сплелись воедино.

— Эрика, — перекрестившись, громко позвал он. И в голосе его был остаток той обиды и злости, которую он только что испытал.

Эрика прибежала на зов. Как хорошая служанка. Она и была служанкой для него.

— Что случилось? — испуганно спросила она.

— Ничего, ничего.

Готфрид поднялся и прошёл мимо неё.

На столе его уже ждал горячий завтрак. От него подымался ароматный дымок. О ноги Готфрида тёрлась чёрная кошка, мурлыча и изредка мяукая. Семейная идиллия.

Однако Готфрид не мог поднять глаз на Эрику. Не мог встретить её взгляд. Слишком реален был сон.

Он оставил ужин недоеденным, поспешно оделся и ушёл. Нужно было время, чтобы успокоиться. Уйти в работу, хотя бы.

Однако у ворот Труденхауса его ждало совсем не то, к чему он привык.

Его встретил Дитрих, хотя в этом-то ничего странного не было. Но вот его взгляд. Он смотрел как-то странно. Задумчиво? Увидеть задумчивого Дитриха было большой редкостью.

Рядом стояло несколько солдат. И лица их не были знакомы Готфриду.

— А, вот он, — сказал один из них, когда Готфрид подходил, но другие сразу на него зашикали.

— А, Готфрид, здравствуй, — и Дитрих одной рукой как-то странно, слишком по-отечески приобнял его, словно приглашая внутрь.

— Проходите, герр Айзанханг, — подхватили солдаты, и повели его внутрь.

— Что за балаган? — спросил Готфрид жёстко. Он был ещё зол, поэтому выходка солдат казалась ему какой-то насмешкой.

— Пожалуйте на дознание, — сказал ему Дитрих, глупо улыбаясь.

Готфриду всё это не нравилось. Он прошёл вместе с солдатами в пыточную. Дверь за ними затворилась.

И тут он понял, что в камере нет подозреваемого. Кто там был сегодня на очереди?

— А где Путцер? — спросил он, повернувшись к Дитриху.

И тут они разом навалились на него.

— Ну что, ублюдок?! — и Дитрих ударил его по лицу. — Рассказывай, как младенцев убивал!

Готфрид, привязанный к стулу, пытался что-то отвечать, но губы не слушались. Солдаты вокруг посмеивались и перешёптывались.

— А ведь мы так давно знакомы! — ярился тем временем его друг. — Уж не думал, я, Гога, что ты…

Они находились в пыточной, и Готфрид с ужасом осознавал, что на этой верёвке его подвесят к потолку, а к ногам прицепят каменные грузы. Или растянут на лестнице. Или положат в ванну с негашёной известью. Или…

— На костёр пойдёшь! Когда ты заключил союз с дьяволом?

Готфрид судорожно соображал, кто мог на него донести. Сосед майстер Браун? Кто-то из солдат? Может быть, Фаульхайм? Или даже Эбенхольц?

— За что меня, Дитрих?! — закричал он. — Какая на мне вина?

— Исход, глава двадцать вторая, стих восемнадцатый, вот за что! — прорычал Дитрих насмешливо.

— Дитрих, это же я! Дитрих, мы же с детства дружили! Какой Исход, о чём ты?…

— Ты меня не проведёшь, колдун! Расскажи-ка, как на шабаше с дьяволом совокуплялся!..

— Я его, проклятого, в глаза никогда не видел! — разозлился Готфрид.

Снова удар по лицу.

— Врёшь! Ты ему всегда служил, ублюдок!

— Это ты ему служишь! Это ты!.. Где комиссия? Где судьи?! Позови…

— Хрен тебе, а не судьи, ведьмак! Ты давно просрал свой суд, и на небеса тебе не попасть! Будешь вечно в аду гореть!

Готфрид задышал глубоко и порывисто. От злобы он уже не мог думать, хотелось разорвать верёвки и наброситься с кулаками на этого дурака. Но он замолчал и постарался успокоиться.

— Судей ему подавай, — издевался Дитрих тем временем.

Наконец, немного успокоившись, Готфрид прорычал:

— Позови судей. Я хочу при них!..

Снова удар.

Внезапно в дверь постучали.

— Откройте, — бросил Дитрих.

На пороге показался солдат в полном облачении. Тоже незнакомый. Откуда их столько взялось?

— Ведьму привели! — бодро отрапортовал он.

— Ага, — глаза Дитриха аж загорелись. — Твою ведьму привели!

— Эрику? — испуганно спросил Готфрид.