Онлайн книга «Пароль. «Вечность»»
Потом раздались глухой шепот, очень тихий и неразборчивый, и едва слышное звяканье. Казалось, что источники звуков движутся за стеной, сопровождая дрезину. – Это не за нами, – сказал я Чаку. – А рядом с нами. – Да нет же, там тоже кто-то есть. – Он ткнул пальцем назад. Я прислушался. – Ничего не слышу. – А ты ухи развесь пошире, человече. Точно говорю: идет там кто-то. Не идет даже, а так... спешит, короче. Быстро-быстро перебирает ногами. Только не пойму – по полу или по потолку... А, нет, вверху он, точно, а то б вода плескалась, понимаешь? За провода с трубами, сволочь, цепляется, как тогда! Я снова прислушался – и вроде бы на этот раз действительно услышал легкий стук и цоканье во мраке туннеля позади. Тарахтение мотора стало тише, он снова задребезжал. Фара замигала, угасая. – На пара́х одних едем, – подал голос Почтарь. – Горючего совсем не осталось. – Юна, достань бинты, – сказал я. – Чак... Нет, Почтарь, отломай две рукояти от тумбы этой. – Я те отломаю! – возмутился монах. – Все равно твоей дрезине конец, а нам нужны факелы. На что еще бинты намотать? – Инструменты у меня есть, вот на что. Он склонился над чем-то, лежащим около тумбы, в этот момент двигатель стих, и в туннеле наступил непроглядный мрак. * * * Темноту наполняли звуки. Плеск. Бульканье. Журчанье. Приглушенный скрип и лязг за стеной. Цоканье и частый стук позади. Они усилились, как только погас свет. – Тварь там не одна, – прошептал Чак. Заплескалась вода – кто-то бежал по шпалам. Замычал Лука Стидич. Юна Гало сказала в темноте: – Я делаю факелы. Один почти готов, но мне нечем зажечь и... – Их надо сбрызнуть горючим, – перебил я. – Почтарь, у бака широкое горлышко? Отвинти, чтобы факелы можно было внутрь просунуть. Там на дне еще чтото есть... Я едва не вскрикнул, ощутив рядом движение, и тут же голос монаха произнес над ухом: – Не шевелитесь никто. Сейчас я... сейчас... Раздался щелчок, потом бульканье. Возник непривычный запах – вроде какая-то смесь спирта с бензином, машинным маслом и чем-то еще. Я вспомнил про раздутый черный портфель, который переложил на полку с задней лавки, когда впервые залез на дрезину. Цоканье, стук и плеск нарастали. Я встал коленями на лавку, подняв перед собой пистолет и хауду. Юна сказала с другого конца дрезины: – Кто-нибудь, дайте мне зажигалку! Лука, у вас есть? – У меня есть, – отозвался Чак. – Только я совсем не хочу поворачиваться спиной к тому, что там шумит в темноте. Жрец промычал: – В кармане... справа... Цоканье раздалось совсем рядом, и что-то прыгнуло на нас из темноты – видно ничего не было, но мы с Чаком почувствовали движение и выстрелили одновременно, причем я с двух рук. Залп из стволов хауды сопровождался всполохом огня, ярко озарившим туннель. По нему бежали мутанты. Они двигались молча и очень целеустремленно, будто гончие, почти настигшие дичь. Некоторые бежали по потолку, другие скакали по рельсам, опустившись на четвереньки. Двое далеко опередили остальных, и один из этой пары прыгнул. Дробь отбросила его назад, тварь свалились между рельсами. Краем глаз я увидел Почтаря: стоя на краю дрезины, он занес над головой стеклянную емкость размером с трехлитровую банку, с узким горлышком, из которого свисала скрученная жгутом тряпка. – Огня мне! Огня! – крикнул монах. – Чак, зажигалка! – Я бросил разряженную хауду и протянул правую руку, продолжая стрелять из пистолета в левой. – Сейчас... погодь... Он сунул мне в ладонь зажигалку из гильзы, и я повернулся к Почтарю, чиркая колесиком. Оно сухо трещало, сыпало искрами. – Огня! – вопил монах. – Зажгите ее! – Патроны кончились! – прорычал Чак. – Заряжаю! Выстрелы смолкли. Вспыхнул синий огонек, в его свете я увидел край емкости, внутри которой плескалось что-то темно-рыжее, и свисающий из горлышка фитиль. Поднес зажигалку к нему. Ткань вспыхнула. Я крикнул: – Кидай! Огонь тут же охватил весь фитиль, успевший хорошо пропитаться горючей смесью из емкости. Монах швырнул банку в мутантов и прокричал, падая на пол: – Ложись! Ложись! Ударом кулака в плечо я сбросил карлика на Почтаря, а сам повалился с другой стороны дрезины. «Коктейль Молотова» взорвался, залив огненным дождем стены туннеля и мутантов. Загудело пламя, по воде за дрезиной растеклась лужа огня. В темно-красной буре заметались тела, одного мутанта вынесло к нам, я выпустил в горящую голову последнюю пулю, вскочил и стал перезаряжать пистолет. За рычагами выпрямилась во весь рост Юна с факелами в руках – один из монтировки, второй из разводного ключа. По другую сторону дрезины показались головы монаха и карлика. – Отступаем! – крикнул я, хватая за плечи Луку Стидича, который тяжело ворочался под рычагами. Юна спрыгнула. Я стащил Луку с дрезины и помог сделать несколько шагов. Пламя в туннеле угасало, на полу дергались обгоревшие тела, другие мутанты отступили назад. – Когда погаснет, они за нами побегут! – Чак бросился прочь по рельсам. На ходу он забрал у Юны факел и побежал дальше, подняв его над головой. Девушка отдала второй факел Почтарю, мы с ней подхватили Луку, который едва ковылял, и поволокли его вперед, поднимая брызги. Стало темнее – пламя почти погасло. Чак впереди крикнул: – Тут зал! Туннель закончился, и возле моего правого плеча потянулся край перрона. – Наверх, все наверх! – Почтарь, первым последовав своему совету, полез на перрон. – Держи его, – сказал я Юне и, когда она обхватила Луку за плечи, поспешил за монахом. Чак, успевший убежать вперед, развернулся и кинулся обратно. Улегшись грудью на край перрона, я протянул вниз руки: – Давай! Девушка подтолкнула Луку. С повязки на лице текла кровь, запрокинутая голова моталась из стороны в сторону – жрец потерял сознание. Я схватил его под мышки, рядом засопел Почтарь, помогая мне тянуть раненого вверх. Факел монах бросил рядом, тот шипел, плевался искрами, и в свете его я разглядел надпись, выложенную на стене. Часть плиток упала, но я смог прочесть: П Е Р В О М А Й С К А Я Когда мы втащили Луку на платформу, подбежавший карлик закричал Юне: – В сторону! Отойди, говорю! |