Онлайн книга «Третья жена»
|
Перл приподняла собаке лапу и стала расчесывать маленькой железной гребенкой тугой колтун. – Не похоже на него, – согласилась Перл. Майя села с ней рядом. – Да, совершенно не похоже. – На днях он сказал странную вещь, – продолжила Перл, расправляясь с колтуном. – Что хотел бы быть большим мальчиком, когда ушел папа, тогда он бы его задержал. – О! – Майя согнулась, как от удара под дых, даже схватилась рукой за живот. – Странно, да? Когда папа ушел, ему был всего год. Он не знал другой жизни. – Она повернула собачонку другим боком и принялась за другую лапу. – Не ожидала, – сказала Майя. – Откуда это взялось? – Может, наслушался чего-то в саду? Про то, как другие дети живут с мамами и папами. Может, поэтому решил, что он какой-то не такой? Майя поерзала на табурете. – Он стал сердитым, – продолжила Перл. – Когда мы вернулись из Суффолка, он твердил: «Почему папа не может спать здесь? Почему уходит в другое место?» Все время спрашивал меня и Отиса, почему папа ушел, и повторял: «Почему вы его отпустили? Почему не остановили?» Типа, это мы виноваты. – Господи!.. – Ты не виновата, – сказала Перл. – Виноват папа. Он сам решил, что может уйти. – Ты сердишься на него? – В общем-то нет, – ответила Перл. – Но я по нему скучаю. Мне нравилось, когда он рано просыпался, как я. Спускаюсь вниз, а всюду уже свет. И он сидит в халате. Он готовил мне завтрак. Спрашивал, что мне снилось. Никто еще не проснулся, только мы вдвоем… Этого мне не хватает. На лице Майи застыла механическая улыбка. Вспоминалось ее собственное детство, самое обыкновенное, и подробности, на которые она тогда не обращала внимания, считая само собой разумеющимися: оба родителя утром под одеялом, твидовое пальто на вешалке у двери, пиво в холодильнике, футбол по телику воскресным днем, сильные руки, относившие ее в постель, когда она засыпала в машине, две головы над передними сиденьями, когда они ездили к друзьям. Теперь и Майя вспомнила, что ее отец часто вставал первым и сидел по утрам в кухне в брюках и майке, повесив на спинку стула рубашку, гонял в чашке чайные листья, встречал ее распухшими глазами и ворчливым: «Доброе утро, как ты сегодня?» – А ночевки у папы? – ласково спросила Майя. – Это помогает? От этого тебе лучше? Перл пожала плечами. – Наверное. Но это разные вещи. – Разные, – согласилась Майя. – С этим не поспоришь. Они немного посидели молча. Перл отпустила собаку и стряхнула с ладоней шерсть. – Что бы ты подумала, если бы папа решил вернуться к вам? Перл обернулась с надеждой и удивлением на лице. – Что? – Я не говорю, что он так поступит. Просто спрашиваю: это будет хорошо? Или как-то странно? – С одной стороны, это было бы странно, потому что значило бы, что он порвал с тобой, поэтому грустил бы и вообще… – Перл скатала вычесанную шерсть в шарик и уронила на землю. – С другой стороны, было бы здорово. Хотя… Майя ждала, чтобы она закончила. – Нет, было бы нехорошо, я бы испуганно ждала, что он снова это сделает. – Думаешь, он поступил бы так опять? Перл испепелила ее взглядом. – Папа? Да. Конечно. Он любовный наркоман. Майя прыснула. – Ничего смешного, – укоризненно сказала Перл. – Он такой. Так говорит мама. Поэтому, считает она, он от нас и ушел. Потому что любовь для него как наркотик, а для настоящей жизни он так и не возмужал. Знаешь, это когда люди сварливые, скучные и все такое. – Мама так тебе и сказала? – Да, мама разговаривает со мной как с равной, не рассказывает всяких глупых сказочек. Так лучше. Потому что, когда я вырасту, я буду знать, чего ждать. И не выйду замуж за мужчину, для которого любовь будет как наркотик. Я выйду за такого, которому будет нравиться моя сварливость. Майя улыбнулась, а потом, размякнув от откровенности девочки, от их открытости друг другу, спросила: – Ты иногда меня ненавидишь, Перл? – Нет, – тут же ответила Перл. – Правда? – За что мне тебя ненавидеть? – За то, что я позволила твоему папе уйти от вас. – Я же говорю, ты не виновата. Если бы не ты, нашлась бы другая. – А твоя мама? Она меня ненавидит? Перл глянула на Майю сквозь свои светлые ресницы и опустила глаза. – Не думаю, – тихо проговорила она. – Думаю, она тебя просто жалеет. – ЖАЛЕЕТ? – Да, потому что… – Она осеклась, боясь наговорить лишнего. – Мама думает, что от тебя он тоже уйдет. – Она виновато приподняла плечи. – Вот и все. Майя кивнула. Конечно, именно так Кэролайн и должна думать. Иначе как все это переварить? – А Отис? Как ты считаешь, что думает Отис? Обо мне? – Я не знаю, что Отис думает о чем-нибудь или о ком-нибудь. Он неразговорчивый. – Перл втянула губы и наморщила лобик. – Но я не думаю, что они тебя ненавидит. Не думаю, чтобы КТО-ЛИБО тебя ненавидел. Майя угрюмо усмехнулась. – Ты бы удивилась… – Она не стала продолжать, потому что разглядела окно возможностей и решила его сберечь. – Ты слышала, чтобы кто-то что-то говорил? Про меня? Какие-нибудь гадости? – Нет. – Я не только про семью. А другие люди? Друзья семьи? – Нет, – повторила Перл, энергично крутя головой. А потом открыла рот, словно собралась что-то добавить, но так ничего и не сказала. – Что? – Ничего. – Я не против. Честное слово. Мне бы лучше знать. Перл вздохнула и ответила: – Шарлотта кое-что сказала. В Суффолке. Я даже испугалась. – Правда? – осторожно отозвалась Майя. – Что же? – Про твои волосы. Уже не вспомню, что это было… Майя затаила дыхание. – Может, сравнила меня с уродиной из мальчикового комикса? – Что?! НЕТ. – Это предположение озадачило Перл. – Тогда что она?.. – Не помню точно, что она сказала, вроде что с длинными волосами тебе было гораздо лучше. Что так ты мужепо… в общем, похожа на мужчину. Как-то так. Майя вспомнила свой разговор с Шарлоттой за игрой в крокет на залитой солнцем площадке. Вспомнила, как Шарлотта отказывалась оценить ее стрижку. Какой была ласковой. Оказывается, стоило Майе отвернуться, как она начинала говорить у нее за спиной гадости! Ей вспомнился странный момент, когда Шарлотта застала ее вдвоем с Люком – они застилали постель, – и услышала кое-что из их разговора. Шарлотта не впервые заставала ее и Люка за разговорами по душам. То же самое произошло на новогодней встрече у Сьюзи. Вдруг Шарлотта что-то заподозрила? Вдруг что-то знает? Неужели это она, сладенькая, глупенькая Шарлотта, пытается выдавить Майю из семьи Вольф? Неужели это она шлет мерзкие письма? |