Книга Последнее королевство. Бледный всадник, страница 101 – Бернард Корнуэлл

Помнится, тот человек собрал вокруг себя множество зевак, но еще больше народу толпилось возле церковных ворот, из-за которых каждые несколько минут доносились крики.

Я верхом протиснулся в передние ряды, причем люди, знавшие, что я убил Освальда, награждали меня сердитыми взглядами. Но никто не осмелился открыто обвинить меня в убийстве, потому что при мне были Вздох Змея и Осиное Жало, мои верные меч и кинжал.

Возле церковных ворот стоял молодой человек, голый по пояс и босой. Вокруг его шеи была обмотана веревка, привязанная к воротному столбу, в руке он держал короткий прочный шест. Я внимательно рассмотрел юношу: длинные распущенные светлые волосы, голубые глаза и упрямое выражение лица; его грудь, живот и руки были окровавлены. Возле него полукругом стояли трое – тоже голубоглазые и светловолосые. Они громко выкрикивали с каким-то странным акцентом:

– Подходите и деритесь с язычником! Три пенни за то, чтобы пустить засранцу кровь! Подходите и деритесь!

– Кто он? – спросил я.

– Датчанин, мой господин, язычник и безбожник! – Тот, кто мне ответил, сдернул шляпу, а потом снова повернулся к толпе: – Подходите и деритесь с ним! Отомстите своему врагу! Пустите датчанину кровь! Будьте добрыми христианами! Пустите кровь язычнику!

Трое светловолосых были фризами [14] . Я подозревал, что они состояли в армии Альфреда, который теперь предпочитал вести переговоры с датчанами, а не биться с ними, так что эти трое остались не у дел. Фризы явились сюда из-за моря по единственной причине – желая разбогатеть. Эти трое каким-то образом взяли в плен датчанина и теперь собирались извлекать из него выгоду столько времени, сколько тот сможет продержаться. И пожалуй, получат они не так уж мало, потому что дрался датчанин хорошо.

Какой-то сильный молодой сакс заплатил три пенса, получил меч и начал дико размахивать им перед пленником, но датчанин парировал каждый удар. Щепки летели от его шеста во все стороны, а когда сакс приоткрылся, пленник стукнул его по голове так сильно, что из уха сакса потекла кровь. Оглушенный сакс, шатаясь, отступил, датчанин ткнул его палкой в живот, а когда противник согнулся, хватая ртом воздух, нанес свистящий удар, расколовший бы саксу голову, как яйцо… Но фризы потянули за веревку так, что датчанин упал на спину.

– Найдется еще один герой? – крикнул фриз, когда молодому саксу помогли подняться и уйти. – Давайте, парни! Покажите свою силу! Искромсайте датчанина!

– Я его побью! – Заявив это, я спешился и протиснулся сквозь толпу.

Передав поводья мальчику, я вытащил Вздох Змея и хотел было заплатить фризам три пенса. Но один из них возразил:

– Нет, господин, так не пойдет.

– Что такое?

– Нам ведь не нужен мертвый датчанин, верно?

– Еще как нужен! – крикнул кто-то из толпы.

Местные жители не жаловали меня, но еще меньше они любили датчан и сейчас возликовали при мысли о том, что у них на глазах искромсают пленника.

– Ты можешь только ранить его, господин, – сказал фриз. – И ты должен будешь драться нашим мечом. Таковы условия.

Он протянул мне оружие, и я презрительно плюнул при виде тусклого клинка, возмутившись:

– Вы еще ставите мне условия, вот как?

Фриз не захотел спорить.

– Ты можешь только пустить ему кровь, господин, – повторил он.

Датчанин отбросил волосы с глаз и посмотрел на меня, низко держа свою палку. Я видел, что он нервничает, но страха в его глазах не было. Небось сражался в сотнях битв перед тем, как его взяли в плен фризы. Но сейчас датчанин догадался, что перед ним бывалый воин. Его тело украшали синяки и кровавые царапины, он наверняка приготовился получить новые отметины от Вздоха Змея, но был полон решимости драться.

– Как тебя зовут? – спросил я датчанина.

Тот удивленно моргнул.

– Как твое имя, мальчик? – Я назвал его мальчиком, хотя сам был не намного старше.

– Хэстен, – ответил он.

– Хэстен – а дальше как?

– Хэстен Сторрисон, – назвал он имя своего отца.

– Дерись с ним! Не разговаривай! – прокричал кто-то из толпы.

Я повернулся и уставился на крикуна, и тот не смог выдержать моего взгляда. Потом я снова повернулся – очень быстро – и взмахнул Вздохом Змея. Хэстен машинально парировал удар, и меч рассек его палку, словно она была гнилая. В руках у датчанина остался только кусок деревяшки, в то время как толстая ясеневая палка длиной в ярд упала на землю.

– Убей его! – выкрикнул кто-то.

– Только пусти ему кровь, господин, – проговорил фриз. – Пожалуйста, господин, не надо его убивать. Он неплохой парень для датчанина. Просто пусти ему кровь, и мы тебе заплатим.

Я пинком отшвырнул обрубок палки и велел Хэстену:

– Подними!

Тот неуверенно посмотрел на меня. Чтобы поднять палку, ему требовалось подойти на всю длину привязи, потом нагнуться – и тогда он подставил бы спину под удар Вздоха Змея.

Кинув на меня полный горечи взгляд из-под гривы грязных волос, Хэстен решил, что я не нападу, когда он нагнется. Датчанин подошел к палке, наклонился – и тогда я пинком отбросил ее еще на несколько дюймов.

– Подними! – приказал я снова.

Он все еще держал обломок шеста и, сделав еще один шаг и натянув свою привязь, внезапно попытался воткнуть сломанный конец мне в живот.

Датчанин действовал быстро, но я почти ожидал этого и перехватил его запястье левой рукой.

– Подними! – велел я в третий раз, крепко, до боли, сжав его руку.

На сей раз пленник послушался, наклонившись за палкой. Пытаясь ее достать, он крепко натянул свою привязь, и я полоснул лезвием меча по натянутой веревке. Хэстен упал вниз лицом, когда веревка порвалась. Наступив датчанину на спину, я упер в него кончик меча.

– Альфред велел привести к нему всех датских пленников, – обратился я фризам.

Все трое смотрели на меня, но молчали.

– Так почему же вы не отвели к королю этого человека? – вопросил я.

– Мы об этом не знали, господин, – ответил один из них. – Нам никто не сказал.

И это было неудивительно, потому что Альфред не отдавал такого приказа.

– Теперь мы отведем его к королю, господин, – заверил меня второй.

– Я сэкономлю вам время и силы. – Я снял ногу со спины Хэстена. – Вставай! – велел я на датском.

Затем бросил монету мальчику, державшему мою лошадь, сел в седло и протянул Хэстену руку, приказав:

– Садись сзади!

Фризы запротестовали, надвигаясь на меня с обнаженными мечами. Вытащив Осиное Жало, я отдал его Хэстену, который все еще не сел на коня, потом развернул лошадь к фризам и улыбнулся.