Онлайн книга «Громкое дело»
– Они не складывают все яйца в одну корзину, – констатировала Анника. Халениус сел рядом с ней снова и перелистывал свой блокнот. – Обычно выкуп передают поблизости к месту похищения, в радиусе пары сотен километров максимум. Но только не в этом случае. – А потом? – поинтересовалась Анника. – Может пройти до сорока восьми часов, прежде чем заложник объявится, – ответил Халениус. Она сглотнула комок в горле. – А потом? Он отвернулся. – Я нисколько не жалею, – сказала она. Халениус поднялся и пошел в спальню, не взглянув на нее. Она осталась сидеть на своем месте, онемевшая, с ощущением пустоты на душе, словно ее внезапно опустили с неба на землю. Потом тяжело поднялась и последовала за ним. Он печатал что-то на своем компьютере, впившись в монитор красными глазами. Анника сразу почувствовала себя глубоко обманутой, маленьким щенком, с которым поиграли, а затем бросили. – Я позабочусь об авиабилетах, – сказала она. – Какие-то особые пожелания? – Только не «Эйр Европа», – ответил он и посмотрел на нее, – и не через аэропорт Шарль де Голль. Халениус слабо ей улыбнулся. Она смогла улыбнуться ему в ответ и пошла в детскую комнату. Места до Найроби на тот же вечер остались только на рейс «Эйр Франс», который летел через Париж. – И это будет «Эйр Франс» всю дорогу? – спросила Анника. – Не «Эйр Европа»? Дама из бюро путешествий газеты «Квельспрессен» забарабанила по клавиатуре своего компьютера. – Ну, – сказала она, – самолет «Эйр Франс» летит через Париж и аэропорт Шарль де Голль, затем «Эйр Европа». – И ничего другого нет? – Ну, через Брюссель, но тогда вам надо отправляться через двадцать минут из Броммы. Она остановила свой выбор на рейсе 16.05 из Арланды до Парижа и далее самолетом «Кенийских авиалиний» в 20.10. Он приземлялся в Найроби 6.20 по восточноафриканскому времени. Дата возвращения осталась открытой. Билеты должны были прийти ей по электронной почте. Анника положила трубку. День только перевалил на вторую половину, но уже начало темнеть, а она находилась в невесомости между сейчас и потом. Халениус уехал домой взять одежду, зубную щетку и бритвенные принадлежности. Анника в течение сорока минут интенсивно писала свою статью, потом упаковала компьютер, немного одежды и видеокамеру, но для треноги у нее не нашлось места, поскольку они решили лететь только с ручным багажом. Она просмотрела содержимое холодильника и выбросила еду, чей срок хранения истекал, вместе с оставшимся мусором и выключила все лампы, а затем немного постояла в прихожей в темноте, прислушиваясь к звукам родного дома. Что-то определенно было слишком поздно или слишком рано. Она вышла на лестничную площадку, заперла замок с семью степенями защиты и спустилась вниз ждать Халениуса, обещавшего забрать ее на такси. И, ожидая его, позвонила Софии Гренборг. – Мы уезжаем сейчас, – сообщила она. – Договорились о сумме выкупа. Самолет улетает через два часа. – Хочешь поговорить с детьми? Черный «вольво» с тонированными стеклами вынырнул из снежного бурана и остановился у ее подъезда, задняя дверь открылась, и Халениус высунул голову над крышей автомобиля. – Я перезвоню из Арланды, – сказала Анника и закончила разговор. А потом шагнула навстречу вьюге и, улыбнувшись его растрепанным волосам, уголком глаза увидела, как какой-то фотограф поднял камеру с большим объективом и направил его в ее сторону. Водитель в сером пальто вышел из машины, она узнала его, это был один из мужчин по имени Ханс, он взял у нее сумку с компьютером и положил в багажник, а она села на заднее сиденье рядом с Халениусом, в то время как фотограф последовал за ней своим объективом. Статс-секретарь держал в руке мобильный телефон. – Деньги должны быть в американской валюте, двадцатидолларовыми купюрами, их надо упаковать в прочный пластик и оклеить сверху скотчем, – сообщил он. – Что здесь делает Хассе? – поинтересовалась она. «Вольво» мягко тронулся с места. – Правительственный автомобиль, – сказал Халениус. – Мне надо сделать массу звонков. Не та ситуация, чтобы читать о них на mediatime.se завтра. Ей вспомнился очкастый служащий Хандельсбанка. – Двадцатидолларовыми купюрами? Это же будет весить пятьдесят пять килограммов. – Я попросил Фриду купить две большие спортивные сумки. Он взял ее за руку. – Он хочет, чтобы ты доставила деньги. Анника смотрела на улицу сквозь стекло автомобиля. Каменные фасады скользили мимо за полосой снежного тумана. Халениус взял мобильник и набрал ужасно длинный номер, который начинался с 00254, а она отклонилась назад, положила голову на мягкую кожаную обивку правительственного вольво» и попыталась отвлечься от тяжелых дум. В зале вылета аэропорта Арланда было полно народу. – Я не могу оформить вам все до конца маршрута, – сказала обслуживавшая их дама и забарабанила пальцами по своей клавиатуре. – Компьютерная система «Эйр Европы» несовместима с системами других авиакомпаний, поэтому вам придется подойти к стойке транзитных пассажиров в Париже и получить посадочные талоны на рейс до Найроби там. Халениус наклонился вперед и впился в нее сердитым взглядом. – В аэропорте Шарль де Голль нет стойки транзитных пассажиров, а у нас нет времени стоять в очереди на регистрацию. Дама снова застучала по клавиатуре. – Почему же, – сказала она, – у вас ведь будет целый час в Париже. У Халениуса выступил пот на лбу. – Ты когда-нибудь была в аэропорту Шарль де Голль? – спросил он тихо. – Самолеты останавливаются далеко от самого здания, потом надо ехать до терминалов на автобусе, а их разделяют несколько километров, и между ними нет никакого внутреннего транспорта, а нам надо добраться от 2B до 2F. Мы не успеем. – Ну почему же, – возразила дама, – вы пойдете к терминалу F и… – Мы не пойдем туда, во всяком случае без посадочных талонов. Анника громко вздохнула. Из двух его пожеланий она проигнорировала оба. – Это обычный порядок, – сказала служащая аэропорта. – Если вы опоздаете на свой самолет, вам гарантировано место на более позднем рейсе. – Нам необходимо улететь именно этим, – настаивал Халениус. – Даже жизненно важно. Дама наклонила голову и улыбнулась: – Так все говорят. Анника, стоявшая на полшага позади Халениуса, протиснулась вперед и, приподнявшись на носочки, перегнулась через стойку. |