Онлайн книга «Громкое дело»
Шюман кивнул в направлении выпускающего редактора. – И именно Патрик заметил связь между убийствами женщин и навел полицию на след. – Патрик Нильссон, – произнес Херман Веннергрен, как бы смакуя само имя. – Вот по-настоящему хорошая идея. Я расскажу о ней владельцам. Он отодвинул стул для посетителей назад и поднялся. – Когда ты думаешь закончить? – спросил он. Андерс Шюман остался на своем месте. – Как только по данным Тиднингсстатистик мы обойдем «Конкурент». Председатель правления кивнул. – Тогда мы проводим тебя на высшем уровне здесь в редакции при участии правления и владельцев, – сказал он. – И я надеюсь, наши три миллиона действительно окупятся с лихвой. Кстати, этого мужчину освободили? – Нет, насколько мне известно. Веннергрен буркнул что-то и отодвинул стеклянную дверь в сторону. Он осторожно шагнул в помещение редакции и отправился в путь, не закрыв дверь за собой. Главный редактор смотрел ему вслед, как он двигался к выходу с портфелем и пальто в руке. Само благополучное существование вечернего издания базировалось на столь хрупком фундаменте, как его достоверность, журналистский капитал. С Патриком Нильссоном в качестве главного редактора уже через несколько месяцев или, возможно, только недель катастрофа стала бы непреложным фактом. Херману Веннергрену, который назначил его на эту должность, пришлось бы оставить свой пост, а «Квельспрессен» на многие годы потеряла бы свои нынешние позиции. Но сначала ему требовалось обойти «Конкурент». И оставить после себя крупнейшую ежедневную газету в отличном финансовом состоянии и с приличным журналистским реноме. Он потянулся к телефону и набрал номер личного мобильника Анники Бенгтзон. Они стояли в потоке автомобилей между запряженной ослом повозкой и «бентли», когда зазвонил ее телефон. – Как дела? – спросил Андерс Шюман. – Идут вперед, по-моему, – ответила Анника. – Хотя это не касается движения на улице. Ее мучила жажда, и ей очень хотелось в туалет. – Вы уже передали выкуп? – Нет еще. – И как все выглядит? Никаких тротуаров, красно-коричневая земля, асфальт в заплатах, по общему состоянию поверхности напоминавший стиральную доску. Горы мусора по обочинам, куски пластика и битое стекло, бумага и картон. Электрические провода между деревьев, словно лианы, хотя он явно не это имел в виду. – Мы уже прокатились в несколько мест напрасно, – сказала она. – Теперь на пути в следующее, и по нашему мнению, там все должно произойти. – Меня сейчас навестил Веннергрен здесь. Его беспокоили инвестиции газеты. Анника с силой зажмурила глаза. – И что, черт побери, я должна тебе сказать? – Мне надо рапортовать правлению, расскажи, как все идет. – Старик ведь всегда сможет переговорить с похитителем, когда Томаса выпустят, и попросить небольшую скидку. На линии воцарилась тишина. – Речь шла о чем-то особенном? – спросила Анника. Ей показалось, что Шюман вздохнул. – Нет, – сказал он. – Вовсе нет. Я просто хотел знать, как идут дела. – Вперед, – ответила Анника. Халениус покосился на нее. «Шюман», – показала она мимикой. – Ты слышала, что серийный убийца признался? – сказал главный редактор ей на ухо. Какой-то мужчина проехал на велосипеде мимо ее окна с десятком кур в клетке на руле. – Кто?.. – Густав Холмеруд. Он взял на себя все пять пригородных убийств. Патрик рассказал, что это была твоя идея. Поздравляю. Ты попала в точку. Она прижала руку ко лбу, убийства женщин превратились в пригородные убийства и приобрели презентабельный вид. – Шюман, – сказала она, – это все сказки. Всех этих женщин убили их собственные мужья, о чем тебе тоже известно. Потом в трубке раздался треск, из-за которого она явно пропустила несколько слов. – …Интерес к тому, как все пройдет у тебя, тоже очень велик, – пробубнил Шюман. – Ты снимаешь что-нибудь? Анника посмотрела на видеокамеру, лежавшую на сиденье рядом с ней. – Всего понемногу. – Мы стараемся стать крупнейшими в Сети. По-настоящему хороший фильм от тебя смог бы придать нам ускорение. Автомобили перед ними пришли в движение, и Фрида взялась за рычаг переключения скоростей снова. Анника смотрела наружу через окно: девочки в школьной форме, мужчины в пыльных кепках и слишком больших пиджаках, мальчики школьного возраста в серых рубашках. – Хм, – буркнула она. – Будем поддерживать контакт, – пробубнил главный редактор. Халениус вопросительно посмотрел на нее. – Порой мне кажется, что Андерс Шюман какой-то очень странный, – констатировала она и опустила телефон. – Нам надо перекусить, – сказала Фрида, – но при таком движении мы доберемся до Истли только через несколько часов. Может, возьмем бутерброды из сумки-холодильника? – Нам, пожалуй, стоит сохранить их, – возразил Халениус. – Одному Богу известно, сколько времени на все уйдет. Можем мы остановиться и купить чего-нибудь по пути? Анника выпрямила спину у себя на заднем сиденье. – Я же логистик, – сказала она. – И могу сбегать для всех. Они еще десять минут ползли в потоке машин, потом Фрида включила правый поворотник и повернула на парковку. – Накуматт, – прочитала Анника; символом торгового центра являлся слон. Фрида взяла билет у охранника и припарковалась между двумя «ренджроверами». Она показала налево в направлении вереницы ресторанов, пиццерий, кафе и суши-баров. – Ваши пожелания? – спросила Анника. – Лучше то, что не остынет. Салаты, – ответила Фрида. Анника поспешила к одному из заведений под открытым небом с красными зонтами и коричневой металлической мебелью, где из динамиков звучала фанк-музыка. Она расположилась перед столиком метрдотеля и принялась изучать меню в ожидании, когда ее обслужат. Салат стоил 520 шиллингов. Имелся даже французский луковый суп. Это была не Африка, а прямо Марбелья. Сколько народу жило здесь за счет продовольствия, поставляемого по каналам ООН? Появился метрдотель, женщина вполовину моложе Анники и дважды превосходившая ее по красоте. Анника заказала три салата «Цезарь» с курицей и шесть бутылок минеральной воды, с собой. И дамочка исчезла в направлении кухни, в то время как Анника ждала ее, переминаясь с ноги на ногу. |