Книга Дороги судеб, страница 24 – Андрей Васильев

Как только мы расположились на ночлег, я тихонько попросил Наемника отправить пару «волчат» посмотреть, что вокруг холма творится, поискать следы присутствия других людей. Вот они срубленные деревья и заметили.

— А в чем тут ужас или трагедия? — снова вступила в беседу Милена. — По-моему, очевидно, что люди сбиваются в группы. Собственно, мы тому — яркий пример. Что всех это так напрягло?

— Милен, никого это не напрягло, — мягко сказал Голд. — Просто мы теперь наверняка знаем, что есть некая группа лиц, которая настолько серьезно подходит к вопросу выживания и заселения, что даже обустраивает места привалов многоразового использования, назовем это так. Какая именно это группа лиц, какова их политика, склонны ли они к экспансии — это вопросы, на которые мы получим ответы потом. А сейчас мы просто узнали, что они есть.

— Милк, только не говори это свое обычное: «А может, они хорошие?» — попросила модельера Настя. — Все знают, что ты пацифистка, но правда: сейчас не время и не место. Я, например, уверена, что мира ждать не приходится. У всех со всеми будет или война, или вооруженный нейтралитет, это в лучшем случае.

— Агрессивная ты, — грустно сказала Милена, с жалостью глядя на Настю.

— Она реалистка, — вздохнул я. — Так и будет, я давно про это вам говорю. Ресурсов мало, у кого они есть, тот на коне. У кого их нет, тому беда. Пока этот баланс не придет в норму, будет происходить то, о чем говорит Настюшка. Сильные примутся одновременно и гнуть под себя слабых, и время от времени жрать друг друга, как пауки в банке. Потом останется несколько самых мощных групп, они и разделят зоны влияния, после чего возникнет шаткий мир на какое-то время.

— До той поры, пока кто-то не решит, что целое лучше, чем часть, — продолжил за меня Голд. — И тогда этот кто-то попробует создать первую в этом мире империю. Вопрос: выйдет ли…

— Лет через сто увидим, — ободрил я его. — Нам тут жить долго, если не сказать: вечность.

— Может быть и по-другому, — неожиданно для нас сказал Тор. — Может появиться сильный лидер, вроде того же Чингисхана. Человек, за которым пойдут все, веря в его могущество и его идею. Мы такое проходили в колледже.

— А вот это был бы самый паршивый для нас расклад, особенно если такое случится в ближайшее время, — ответил я ему. — Харизматичный вождь, который идет по миру с огнем и мечом, нам сейчас и на фиг не нужен. Нам надо этот мир сначала исследовать насколько это возможно. Все ресурсы близлежащие выбрать под ноль. Усилиться людьми — и воинами, и мастерами. В конце концов тот берег Большой реки разведать. А вот потом можно и о чем другом подумать. Если начнется большая война, хана нашим планам.

— И мы вернулись в конечную точку, — хихикнула Милена. — Этого-то мастера, что ручей декорировал, искать будем?

— Нет, — твердо сказал я. — У нас есть цель, мы идем к ней. Да и кто такого доброй волей отдаст? Представь, что у нас, например, попытался бы кто-то Рэнди со двора свести, так я бы нашему испанцу горы золотые пообещал, лишь бы он не сбежал.

— Ну-у-у… — Одессит погладил цевье автомата. — Это все — дело техники…

— А вот и нет, — жестко сказал ему я. — Как раз настоящих спецов-то силой я принуждать работать не буду. Хороший мастер должен работать не из-под палки, и речь не о гуманизме. Одно дело, когда он старается как для себя, и совсем другое, когда работает на того, кто лишил его свободы. Я не демократ и не филантроп, мне вообще плевать на подобные вещи. Я прагматик и точно знаю, что люди хорошо, по-настоящему работают только тогда, когда верят в полезность того, чем занимаются. И любой разумный лидер это тоже прекрасно понимает.

— Как все непросто, — пожаловался кому-то Крепыш и заворочался, укладываясь поудобнее.

— И то, — глянул я на него. — Утро вечера мудренее.

— Тихо, — сказал Голд и поднял указательный палец.

Все замолчали, насторожившись, и в наступившей тишине мы услышали далекий вой.

— Волки, что ли? — пробормотала Настя, кладя руку на кобуру.

— Может, и волки, — ответил ей Голд. — Может, кто другой. Я в тонкостях воя не разбираюсь. Сват, накаркал ты.

Существа, которые издавали столь протяжные и пугающие звуки, были далеко от нас, этот вой был где-то на грани слуха. Но его явно издавали не одна и не две особи.

— Если волки, еще ничего. — Крепыш привстал, опираясь на локти. — А вот если какие-нибудь варги, как в книжках… После скелетов ходячих я в них верю, да что в них — даже в хоббитов готов поверить.

— Они охотятся, — уверенно сказал Джебе, автомат лежал у него на коленях. — Дичь загоняют.

— Почем знаешь? — немедленно поинтересовался Одессит.

— Чую, — пожал плечами Джебе. — Не могу объяснить.

В чутье я верил, это дело такое. И еще я точно знал, что вряд ли захочу встретиться со стаей волков, когда они на охоте, даже при наличии огнестрельного оружия. Отбиться-то мы отобьемся, но вот ничего хорошего от подобного столкновения ждать не приходится.

— Наемник, пусть парни повнимательнее за равниной наблюдают, — приказал я бойцу, который тоже насторожился. — Кто знает, куда эту стаю занесет?

Впрочем, я мог бы этого и не говорить, он сам знал, что делать.

Несмотря на все треволнения, народ уснул быстро. Скоро и меня сморил сон. Спать было нужно, ресурсы организма не бесконечны, особенно здесь, где это четко лимитировано.

А вот проснулся я первым, как только солнечный шар встал над равниной, все такой же пустынной.

Все еще сопели носами, досматривая последние сны, кроме постовых, разумеется. Сейчас вахту несли Тор и Дергач.

— Все тихо? — негромко спросил я у последнего, подойдя к нему. Он расположился на верхней части ложбинки, где мы заночевали, и внимательно мониторил окрестности, которые с этой точки просматривались как на ладони.

— Тихо, — подтвердил Дергач. — Никого, ничего. Олень только пробежал вон там час назад. Хороший олень, крупный. Но я так подумал: чего его убивать? Пока разделаем, пока закоптим, полдня пройдет.

— Верно рассудил, — одобрил я. — Буди всех, пора собираться.

Дергач кивнул и скатился на заду в ложбину, я же остался наверху.

А ведь отсюда до точки моего появления в этом мире — несколько часов ходьбы. И еще меньше — до той полянки, где я припрятал тючок с отменной афганской наркотой. Прямо скажем, соблазн забрать ее немал, вопрос в рациональности этого поступка. С одной стороны, будет это дело у меня под рукой, с другой… Очень уж много народу о зелье будет знать. Да и неизвестно еще, чем поход закончится, может выйти так, что мы из него и не вернемся. Хотя в этом случае моя наркота мне все равно не достанется, я про нее попросту забуду, так что этот аргумент сомнителен.

Ну и основной фактор — время. Нет, у нас оно не лимитировано, мы не на встречу спешим, но все-таки полдня убьем точно.