Онлайн книга «Любовь? Пожалуйста!:)))»
|
– Ясно, ясно, – сказал Андрей, – зерно проросло… Она замолчала. – Ну и что там потом? – нетерпеливо спросил он. Она не ответила. Наступила тишина. – Все? – спросил он. Она не ответила. Пришла ночь, и она рано уснула. В Новом Пафосе она просветила его в походах самого Александра Великого. – И тогда он силой взял ее в жены. Он, правда, спал со всеми подряд, но по-настоящему любил только ее. – Откуда ты знаешь? – Знаю. Он только пожал плечами: знаешь и знай себе. А в Миносе она проповедовала ему культ Быка. – Представляешь погибла целая цивилизация…Это покруче твоей Этны. Он согласно кивал. – Я вообще-то Крит не очень люблю, тут как-то пыльно, сухо, жарко и голо… Вот у нас там… Большего счастья, чем бродить по истории своей родины она и знать не хотела! А тут еще – его предложение! И ему было лестно слышать так часто произносимое ею: «Я тебе так благодарна!». Километрах в тридцати от Ларнаки ей вдруг вздумалось забраться на самую высокую гору. Он, пыхтя, лез за ней. У стен монастыря Ставровуни она отдышалась и потом вдруг запела. Он никогда прежде не слышал, как она пела. Это было прекрасно. Ему показалось, что пела сирена: он просто терял сознание и у него слипались глаза. – Вот точно также ждала его и Пенелопа, – сказала она. – Кого? – Единственного… Она произнесла это просто, затем продолжала: – Этот монастырь построили по приказу Елены, матери императора Константина, той самой, кто подарила ему кусочек чудотворного креста, на котором был распят сам Иисус… Ты любишь Иисуса? Он промолчал. – Говорят, кто к нему прикасался, тот сам мог сотворить себе чудо. – К Иисусу? – К кресту. – Слушай… – Что? – Ничего… У него просто не было слов. Еще день пропал. Затем она долго по-гречески говорила с каким-то отшельником. Он стоял рядом, ждал, ни слова не понимая. Он только видел, как этот хилый уродец заглядывался на ее почти не прикрытую грудь и время от времени рылся под своей драной накидкой в своем поганом паху. – Ты говоришь по-гречески? – спросил он, когда они уже спускались вниз. – Пф!.. По-английски, немецки, испански, французски и итальянски… И даже, представь себе, по-турецки… Qudusque tandem! До каких же пор, наконец! Это итальянский, Цицерон против Каталины. Или вот: Lascia le donnę е studia la matmat.ica, что значит: брось женщин и займись математикой! Это тоже по-итальянски. Он не понимал: это был намек? От этого ее «пф!» его кожа бралась пупырышками. – Ты весь дрожишь… Он не мог держать себя в руках, злился, сам не понимая причины. Или понимая… – Не злись, – говорила она, – ну, пожалуйста… – Я в отчаянии… – Ну что ты! Хочешь, я тебе доскажу про ту… – Я уже знаю каждое твое слово про твою амфору. – Ты не знаешь конца. – Конец у всех одинаковый. И я чувствую, что и мой приближается. – Ну, пожалуйста, не говори так… Идем лучше я покажу тебе чудо! Они возвращались в гостиницу поздно вечером. Он был чуть живой, а она никогда не уставала. И откуда, удивлялся он, в этом маленьком хрупком изящном тельце столько неутомимой прыти? – Хорошо, я расскажу тебе, чем все там кончилось. Ему некуда было деваться. Она призадумалась и продолжала: – Аристо не мог дождаться утра, и уже с первыми лучами помчался к тому месту, где упало зерно. И, О Боже! Перед ним стояла распрелестная раскрасавица, черноглазая, белолицая, тонконогая и лишь легкая прозрачная белая туника прикрывала одно плечо, а второе – сияло своей белизной и атласностью… Она была, знаешь, ну прям… вся такая… Глаз не отвести… – Такая как ты… – Да. Как я… Точь-в-точь… Тебе нравится? – Что? – Легенда. – Ты – да! – сказал он и потянулся к ней рукой. А она только убрала плечо. Наступила тишина. – Все? – спросил потом он. Она не ответила. На седьмой день он раскрыл коробки и пока она спала, положил рядом с ней ее свадебное платье. Этой уловкой он хотел положить край всем страданиям юного Вертера. У него, считал он, это был последний шанс. И сколько же можно водить его за нос?! Он дождался, когда она откроет глаза. – Привет… Она улыбнулась ему своей славной улыбкой. – Ой! Что это? Теперь улыбался он. – Вот! Твое платье, – сказал он и торжественно добавил, – свадебное… – Ой! Правда?!! Конечно же, она была ошеломлена! – Милый Андрей, я так рада! Слушай, ты у меня просто прелесть!.. Ну, ты просто… знаешь!.. Господи, красота-то какая!.. Это мне? – Кому же еще? – И фата? – А то!!! Ну, теперь-то ты, что мне скажешь? Только вздумай меня отпихнуть! – Я так рада! А ты? – Хм!.. – Ты делаешь мне еще одно предложение? Он чувствовал себя живым Аполлоном Бельведерским. – Хочешь, я за это тебе расскажу… О, Мой Бог!!! – Собственно, ты уже все знаешь. И знаешь, чем там все кончилось? – Ясно чем: они поженились. – Они долго жили и умерли в один час. – В один день! – И час… Она все еще лежала с закрытыми глазами, ее свадебное платье лежало рядом… – Хочешь примерить? – спросил он. – Не сегодня… У него задрожали руки. – Я пойду, пройдусь, – сказал он. – Как хочешь, – сказала она. Прошел еще один день… Он считал – пропал! Он был в полном отчаянии: что такое он должен сделать, чтобы она забыла про свою амфору и своего Аристо? Как выбить из ее умной головки эту дикую блажь? Он не понимал, как можно так долго жить какой-то воздушной иллюзией! После обеда она прилегла, а он ушел к морю. И сидел там в раздумьи, слушая шелест волн. Только к вечеру он вернулся в номер. Он был пуст. |