Книга Секрет воспоминаний. Кто я?, страница 44 – Виктория Олеговна Новикова

Через пятнадцать минут я уже поднималась по ступенькам центральной библиотеки. Пройдя ряды стеллажей, я остановилась на отделе иностранных языков. Пробежав пальчиками по переплетам, я нашла словарь-переводчик с латыни на английский язык. Я осмотрелась вокруг и обнаружила свободный столик недалеко от огромного окна. Этот вид меня очень заинтриговал, поэтому я направилась именно туда. Я присела и почувствовала, как теплые лучи солнца греют меня сквозь стекло. Очень приятно.

Я достала из сумочки брошь и стала всматриваться в надпись. Книга оказалось очень толстой, поэтому я очень долго искала первое слово. Мало того, что я не знаю этот язык, так еще и сама надпись была довольна длинная. Я нашла в переводчике первые несколько слов и поняла, как это утомляет.

– Ты изучаешь латынь?

От неожиданности я подпрыгнула, но не только из-за этого. Голос прозвучал прямо у самого уха, от чего меня бросило в дрожь. Я даже не стала удивляться, когда поняла кому принадлежит этот голос.

– Кристиан, ты меня преследуешь?

– Ты только догадалась?

Он издал короткий смешок и, указав на стул рядом со мной, спросил:

– Я могу присесть?

Я кивнула головой и продолжила искать слово следующее слово. Краем глаза я заметила, что он рассматривает мое лицо, и, смущенная его действиями, резко повернулась к нему.

– Почему ты здесь? – спросила я не в силах больше сдерживаться.

Не отводя от меня своих голубых глаз (кстати, я заметила, что у него они постоянно разного оттенка: то светлее, то темнее, то больше голубого, то серого), Кристиан достал из дипломата книгу и положил на стол.

– Я должен отдать это.

Нехотя я оторвала от него свой взгляд и посмотрела на книгу. «Преступление и наказание» Достоевского. Я была удивлена его выбором литературы. Я вообще бы не сказала, что он любитель чтения.

«Я действительно плохо его знаю, – огорченно думала я. – И это надо исправить».

Снова вернувшись к его красивым глазам, словно между нами простые дружеские отношения, спросила:

– Что еще ты любишь читать?

Казалось, Кристиан был удивлен моим вопросом и его брови, а за ними и уголки губ, приподнялись.

– Мои взгляды совершенно разносторонни, – он сделал паузу, обдумывая ответ. – За всю свою жизнь я прочитал огромное количество литературы, поэтому конкретного ответа дать тебе не могу.

Пару секунд я пыталась понять его слова, и это, скажу честно, было не так просто. На первый взгляд все ясно и понятно, но то, какой интонацией он сказал про свою жизнь, навело меня на странные размышления.

– Может тебе помочь?

Я удивленно изогнула бровь.

– Ты знаешь латынь?

– Да, – спокойно ответил Кристиан.

– Почему то меня это не смущает, – с насмешкой проворковала я. – Какие еще языки ты знаешь?

– В совершенстве французский, итальянский и английский. Немного хуже русский и немецкий языки. Латынь – это затруднительно, но кое-что понимаю.

Я с трудом сдержала свой рот, чтобы он не отвис. Такого я точно не ожидала! Я вообще считала, что знать столько языков одновременно невозможно. Это поразительно. Но, вспомнив, что я сама недавно совершила невозможное на уроке химии, сразу успокоилась.

Отведя от него глаза, я снова посмотрела на книгу перед собой. Я хотела сказать ему, что его помощь облегчила бы мою работу, но не успела.

– На удивление, ты адекватно реагируешь на мои слова.

Я засмеялась:

– Это всего лишь внешнее спокойствие. На самом деле я была просто в шоке.

Кристиан случайно обратил внимание на мою руку, которая все это время сжимала драгоценную брошь. Его веселье и беззаботность мгновенно испарились, а на их место пришли серьезность и сосредоточенность.

– Что это? – спросил он.

Я разжала ладонь и посмотрела на экспонат моего исследования. Мое настроение почему-то тоже моментально исчезло. Вновь эти загадки и тайны. Я перевела взгляд на Криса и поднесла к нему свою руку поближе.

– Это брошь.

– Можно? – он сделал движение рукой, указывая на то, что хотел взять ее.

Я согласно покивала головой. Кристиан осторожно взял с моей руки вещь, коснувшись при этом моей ладони, от чего я испытала странное удовольствие. Он провел пальцами по надписи с закрытыми глазами, что показалось мне довольно странным. Глубоко вздохнув, он повернулся ко мне и его настороженные глаза блеснули в свете солнца.

– De te fabula narratur. Omnia praeclara rara. Pro tanto, quibquid agis, prudenter agas et respice finem. Сказка сказывается о тебе. Все прекрасное редко. Соответственно, что бы ты ни делал, делай разумно и не допускай из виду цели.

Его слова прозвучали как пророчество. Беспокойство во мне стало нарастать, учитывая то, что брошь была моя (по крайне мере, так я думаю), значит, эти слова относятся непосредственно ко мне. Мне еще повезло, что они не такие устрашающие, как я предполагала. Хотя, если хорошенько поразмыслить, это надпись могла быть посвящена кому угодно. Ведь в ней действительно нет никакой реальной информации.

– Фу! – облегченно вздохнула я.

– Рано радуешься, – резко сказал Кристиан.

– Я в недоумении уставилась на него.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что эти слова вовсе не пустые. В них нужно вникнуть, чтобы понять истинный замысел автора.

И снова загадка. Как я от них устала.

«Когда же, наконец, я все узнаю?!».

Я хотела задать тот же вопрос и ему, но, увидев его серьезное решительное лицо, быстро передумала. И все-таки, эти тайны просто меня достали! Крис меня реально бесит, когда превращается в такого занудного философа. Нет, я конечно не против философии и родоначальников этой, скажем, науки, (мне очень даже нравиться это направление), но вот Кристиану образ умного деда с бородой совершенно не идет. Наверно…

Черт, а ему правда идет быть умным. Когда он говорит всякие загадочные и дерзкие вещи, я невольно восхищаюсь им.

Но даже если это и так, я все равно не отрекаюсь от того факта, что тайны роются вокруг меня словно улей. Пора с этим кончать.

Когда я, уверенная в своей правоте, повернулась к Кристиану, чтобы, наконец, сказать ему об этом, он пресек мою речь очень внушительными словами:

– Я знаю, что у тебя на уме. Но я не могу ответить на твои вопросы. Так что тебе просто нужно набраться терпения.

Значит «он знает». Ну ладно! Зато он не знает, что терпением Бог меня не наградил, и я не собираюсь играть в его кошки-мышки. Если я хочу получить ответы, то я сделаю это, во что бы то ни стало!

Я резко вскочила со стула, который перевернулся и упал с громким шумом, и с бешенными от ярости глазами обратилась к Кристиану.