Книга Геноцид, страница 78 – Алексей Калугин

– Люди устроили на Мелководье зону отдыха, – закончил за него Раф. – Отдых на плотах, в первобытных условиях, дающий возможность оторваться от цивилизации.

– Именно так, – согласился с ним плоскоглазый. – У вас феноменальная латентная память, молодой человек!.. Вот… Что произошло после этого, думаю, не трудно догадаться.

– Группа отдыхающих на плотах оказалась во временной петле, – сказал Виираппан.

– Верно, – подтвердил плоскоглазый. – При этом вы утратили память о своей прошлой жизни. Петля, в которую вы попали, оказалась короче нашей. Она захватывает всего около тридцати двух лет. Именно по этой причине вам кажется, что вы бессмертны.

– Откуда он это может знать? – возмущенно взмахнул руками Феггаттурис. – Как хотите, но я не собираюсь ему верить!

– Откуда я это знаю… – плоскоглазый переложил шланг в другую руку, а освободившуюся сунул за изголовье. – Вот!

Плоскоглазый кинул на пол тонкий журнал, на обложке которого был изображен поднятый волной плот с расправленным, поймавшим ветер парусом, а вокруг – странные значки, которые, когда Раф внимательно всмотрелся в них, каким-то совершенно непостижимым образом стали складываться в слова.

Раф зажмурился и тряхнул головой. Ему показалось, что он бредит. Или сходит с ума?..

Когда же он снова открыл глаза, то понял, что может прочитать текст на обложке: «Путешествие, которое вы никогда не забудете. Вдали от цивилизации, в стороне от информационных потоков. Плот – ваш оплот».

– Или вот еще!

Плоскоглазый кинул прямо в руки Виираппану таймер. Старик уже видел такой однажды. Только на том, что он сейчас держал в руках, дисплей не горел.

– Да вам и самим доводилось находить странные вещи явно не из этого мира, – продолжил плоскоглазый. – Эти вещи попадают сюда из основного временного потока. Что-то затягивает случайно, а что-то, как я думаю, ваши сородичи намеренно посылают во временную петлю. По-видимому, они ищут способ помочь вам.

– Таймер, – Виираппан поднял над головой пластиковый браслет. – Он создан специально для того, чтобы человек мог вернуться в свое обычное время.

– Вполне возможно, – не стал спорить плоскоглазый. – Только, знаете, где мы нашли тот, что вы держите в руках? В одной из затопленных угольных шахт. Он был на шее утонувшей утки.

Виираппан с Рафом переглянулись.

– Да-да, – плоскоглазый попил из шланга, вытер ладонью рот. – Попытаться, конечно можно. Только за благополучный исход никто не поручится.

– Слишком много всего сразу, – потряс головой Феггаттурис. – У меня все это в мозгах не укладывается. Выходит, мы, – он хлопнул ладонью себя по голой груди, – простые отдыхающие, забывшие о том, кто мы такие. А они, – альбинос указал на жирного плоскоглазого, – местные. Мы мешаем им жить, и они хотят нас вырезать. Я ничего не напутал?

– Как общую схему это можно принять, – кивнул Виираппан.

– Так какого ж черта морского мы тут стоим и ведем беседы с этим обжорой? – недоумевающе развел руками Феггаттурис. – Давайте же, наконец, спалим, к дребеням, эту деревню!

– Хочу поправить вас только в одном, – вставил плоскоглазый. – Я не такой уж и обжора. Моя деятельность требует огромных затрат энергии, и для восстановления ее мне приходится усиленно питаться.

– А если перестать тебя кормить? – хитро прищурился Феггаттурис.

– Через какое-то время я, как любое другое живое существо, умру от голода.

– Но то, что ты будешь голодным, как-то скажется на всем вашем сообществе?

– Конечно. Мы станем более нервозными, более раздражительными, понизится общий уровень интеллекта…

– И все вместе явимся сюда, чтобы разобраться, в чем дело, – закончил Раф.

– Нет, такой вариант нас не устраивает, – Феггаттурис обхватил пальцами подбородок. – Что же нам делать?

На самом-то деле, он уже давно решил, что нужно делать. Зря, что ли, они прихватили с собой Таурриммаса – знаменитого убийцу плоскоглазых? Ему был не понятен только один вопрос.

– Он, – Раф кивнул на толстого плоскоглазого, – сам сказал, что нам нужно делать.

– Ты хочешь убить его? – вопросительно посмотрел на Рафа Виираппан.

– Если это единственный выход… – Раф умолк, не закончив фразу.

– А что это даст? – спросил Феггаттурис. – Ну, убьем мы этого жирдяя. Сюда приплывут остальные и разделаются с нами. А потом снова примутся за людей, оставшихся на Ядовитой отмели. Да им даже не за чем всем возвращаться!

– Убив его, – кивнул на плоскоглазого Раф, – мы разом сделаем лоботомию всем плоскоглазым.

– Лобо… Чего? – переспросил Феггаттурис.

– Плоскоглазые превратятся в совершенно беспомощных существ, не способных без чужой помощи даже ложку каши в рот отправить, – объяснил ему Виираппан.

– А, – кивнул Феггаттурис. – Это я понимаю. Это хороший вариант. Меня настораживает только то, что жирный плоскоглазый сам рассказал нам об этом.

– Это кажется странным, только когда подходишь к плоскоглазому с человеческими мерками. – Раф присел на корточки, положил багор на колени и посмотрел на плоскоглазого не то с тоской, не то с жалостью. – Жирдяй уверен, что никто не посмеет причинить ему вред. Да что там, не посмеет, он не сомневается в том, что подобное никому никогда не придет в голову. Уже хотя бы потому, что весь процесс мышления сообщества плоскоглазых завязан на нем, – Раф посмотрел на Феггаттуриса. – Ты бы, наверное, тоже никогда не додумался до того, чтобы вбить себе в голову гвоздь.

Феггаттурис поднял указательный палец и трагическим голосом изрек:

– Нечеловеческое мышление!

Плоскоглазый задумчиво пососал из шланга и протяжно рыгнул, после чего ответил:

– Так я и есть нечеловеческая сущность.

– От которой следует избавиться, – добавил Раф.

– Так чего ж мы тянем? – вопрос Феггаттуриса был обращен ко всем присутствующим.

– А что мы должны сделать? – спросил, глядя на плоскоглазого, Раф. – Перерезать ему глотку?

– Почему бы нет?

– Вместе с ним умрут все плоскоглазые.

– Ты говорил, что они не умрут, а превратятся в идиотов.

– Сначала – превратятся в идиотов, потом – умрут. Потому что о них некому будет заботиться.

Секунду-другую подумав, Феггаттурис кивнул.

– Ладно. Полагаю, я смогу это пережить.

– Это негуманно, – с укоризной заметил жирный плоскоглазый.

– О каком гуманизме идет речь, если вопрос стоит о выживании вида. Либо – вы, либо – мы. Или я чего-то не понял?

– Все так, – сказал плоскоглазый и, вставив в рот конец шланга, не очень разборчиво пробубнил: – Только я, в первую и последнюю очередь, озабочен выживанием своей расы. Из вашей я могу сохранить лишь несколько экземпляров. Для разнообразия.