Онлайн книга «Ва-Банк»
|
– Вот как! Вы звоните: из Каракаса? – Нет, я в Париже. – Вот это да! Он никак не мог опомниться и попросил меня зайти к нему в конце дня. В приемной ожидали двое с рукописями на коленях. Когда секретарша предложила мне сесть, пожилая дама наклонилась ко мне и сказала: – Надеюсь, вы не очень спешите, поскольку я жду уже порядочно. – Нет, я не спешу. Через минуту я услышал голос: – Просто невероятно видеть вас здесь, мсье Шарьер. Говорил человек лет сорока, моложавый на вид, улыбчивый, с приятной внешностью, тощий как жердь. Казалось, он утонул в своем видавшем виды костюме. Он представился: – Жан-Пьер Кастельно. – И, смеясь, добавил: – Честное слово, просто не верится. Всего мог бы ожидать, только не встречи с вами здесь. Он вежливо и очень любезно увлек меня в свой кабинет. Внутри было тепло, все обставлено строго, но книжный шкаф и всевозможные рисунки и афишки на стенах придавали помещению живость. – Никак не приду в себя от того, что вижу вас здесь. Простите, после моего письма я ждал другие тетради, но только не вас. – Вы удивлены, что разорившийся человек приезжает из Каракаса, получив обычное письмо, которое вас ни к чему не обязывает, верно? – Да, это так, – ответил он, смеясь, – признаюсь, что именно так. – Видите ли, я на мели, это правда, но все же за телефон и жилье пока плачу. – Важно, что вы приехали. Жан-Жак будет доволен. У вас есть рукопись? Она закончена? – Да, рукопись есть. Она полностью закончена. – Она у вас с собой? – Нет, я принесу ее завтра. Сегодня у нас просто знакомство. Мы болтали уже какое-то время, когда в кабинет вдруг зашел молодой человек с ясными глазами и приятной улыбкой. – Представляю вам Жана Кастелли, – сказал Кастельно. – Очень рад. Анри Шарьер. У вас такая же фамилия, как у одного из каторжников в моей книге. Вас это не смущает? – Вовсе нет, – ответил он, смеясь. – Я читал ваши отрывки, и они мне очень понравились. Поздравляю вас. С этими словами он ушел. Мы поговорили еще немного, и я поднялся. – До завтра. – Как, вы не хотите со мной пообедать? – Спасибо, завтра. – Значит, до завтра, с тетрадями. – Со всеми тетрадями. Я вернулся в пригород, к моему племяннику Жаку. Он знал Париж как свои пять пальцев и имел довольно точное представление о литературных кругах, поскольку сам работал в «Пари матч». Он у нас художник. Вместе со своей очаровательной женой Жаклин, декоратором, и двумя дочерьми он ждал в уютной вилле, окруженной садом. – Ну и как, дядюшка? – поинтересовался Жак, едва я успел открыть дверь. – А вот так… – И я рассказал. – Этот Кастельно – приятный малый. – А Повер? – Я его не видел. – Ты не видел его? – Да нет же! – А это хороший или плохой признак, как считаешь? – Думаю, что Кастельно занимается рукописями и принимает первоначальные решения. Хозяин же должен работать в стиле американского делового человека. – Что ты хочешь этим сказать? – Как и во всяком деле, любое предложение сначала рассматривается сотрудниками. Они объясняют, почему рекомендуют тот или иной продукт, будь то литературное произведение или новая модель водопроводного крана. И только в последний момент вступает босс. А поскольку он никогда с тобой не встречался, не обедал, не пил виски, не симпатизировал тебе, а тем более не проронил ни одного похвального слова, то его появление действует, как гильотина: либо голову снесет, либо спасет. Тут он начинает разглагольствовать: «Вы понимаете, это не совсем то, что требуется, сейчас это не очень-то пойдет, мои сотрудники легко увлекаются, и это понятно, ведь не они же платят и рискуют, а я не могу себе этого позволить. Сейчас мы могли бы посмотреть, попробовать, разумеется, если вы согласитесь работать с нами на более скромных условиях». Так вот Повер должен быть таким. – Ну ты уж, дядюшка, слишком пессимистичен! – Напротив, я тонкий психолог, сынок. И вот что я тебе скажу: когда такой тип, как я, возвращается из ада, из тех жутких условий, проделывает двенадцать тысяч километров на самолете, чтобы привезти тебе страницы с описаниями своей голгофы, то ты, если в тебе есть хоть что-то человеческое, даже если ты очень занят, придешь к нему, хотя бы просто поздороваться. А он не пришел, так что не нужно делать ему рентгеноскопию, ее результат известен заранее: как и у некоторых американских бизнесменов, его сердце бьется только в такт звонкой монете. Будь уверен. От этих объяснений Жак и Жаклин чуть не умерли со смеху. * * * Утром я встал рано, чтобы ровно в десять быть в Париже. С собой я прихватил шестьсот двадцать страниц отпечатанной рукописи. Такси высадило меня на углу улиц Нель и Дофин, и там, у входа в бистро, я заметил Жан-Пьера Кастельно. Он был в пальто, и не напрасно: на улице было прохладно, а при его худобе на подкожный жирок надеяться не стоило – не защитит. Он подошел ко мне и предложил выпить кофе. Случайно или нет он оказался на тротуаре и дождался меня? Кто знает! – Как дела, мсье Кастельно? – Спасибо, хорошо. Рукопись в чемоданчике? – Да. Принесли два кофе. – Вы позволите взглянуть? – Да, конечно. (Торопится приятель. Значит, она его интересует.) Я водрузил холщовый чемоданчик на стол, открыл застежку-молнию. В ту же секунду веселый, любезный, милый Кастельно забыл про свой кофе, остывающий рядом, и быстро пробежал глазами профессионала то одни, то другие страницы. Я вглядывался в его сосредоточенное лицо, в слегка прищуренные и напряженные глаза. Он забыл про меня. Хороший признак. – Вот что, мой дорогой Шарьер, сегодня четверг, я буду читать эту толстую рукопись в субботу и воскресенье. Приходите ко мне в понедельник, и я вам скажу, что́ мы сможем предпринять. Не стоит подниматься ко мне в кабинет; по сути, все сказано. Согласны? – Очень хорошо. – Значит, до свидания, до понедельника. Все это он произнес с совершенной непринужденностью, милой улыбкой и открытым взглядом, пока закрывал застежку-молнию. Став обладателем парусинового чемоданчика, он совершенно естественно дал мне понять, что ему не терпится оказаться наедине с рукописью. – До свидания, мсье Кастельно, до понедельника. Милый человек отправился по улице Нель, а я поднялся по улице Дофин к станции метро «Одеон». |