Онлайн книга «Полосатые галактики»
|
Или же это тессерактированный гатрак… Что ему, вероятно, тоже невдомёк. «Неправда, всё иллюзии», – твердила Женя, успокаивая себя. А иллюзия тем временем тащила её за шкирку мимо других таких же иллюзий по самому натуральному иллюзиону – астероиду гатраков. Женька спотыкалась и падала, а гатрак грубо поднимал её и толкал вперёд. «Восьмигранник!» Она с силой дёрнулась, развязав пояс, и вырвалась, оставив безрукавку в железных лапищах. И со всех ног бросилась в открывшийся переход. Влетела туда за мгновение до того, как лапищи попытались схватить её. «Ух, легко отделалась – безрукавкой». Гатраки остались в другом измерении. Однако мысль, что она забыла нечто важное, так и преследовала её. Однако назад пути не было, и она пошла вперёд, за ускользающим восьмигранником. Вернее, Женя просто чувствовала его и брела наугад, интуитивно. Словно нащупывала дорогу во тьме. Шла, пока не услышала знакомый шум и унюхала… «Море!» Женя кинулась туда по главному коридору, оставляя позади боковые ответвления, где мелькали какие-то люди и проносились события из её жизни. Шум волн послышался совсем близко, остро запахло водорослями и солью… Ещё немного! Но она резко остановилась, ухватив кого-то краешком глаза. Вернулась назад и заглянула… «Талех?» Пещера в астероиде – лиловые листья, светящиеся грибы… И командор! Он понуро сидел на листьях, прикованный к скале. «Так не бывает», – противился разум. «Надоели мне ваши игры разума! – разозлилась Женька. – Иллюзия или нет, а без него я отсюда не выйду, или не выйду вообще». Она шагнула в переход, и за её спиной лабиринт рассыпался, как карточный домик, сворачиваясь, и разворачивая тессеракт в ином направлении. Женя влетела в пещеру, приблизилась к Талеху, протянула руку и ладонь прошла сквозь него. Ткань реальности затрещала, рассыпаясь искрами. Женька отдёрнула руку, и командор растворился в воздухе, как и всё остальное до этого – камень, коридоры… Где-то наверху сверкнул восьмигранник. Евгения изумлённо запрокинула голову и увидела звёзды на фоне ровного чёрного круга, будто со дна глубокого колодца. – Всегда мечтала, – прошептала она, завороженная этим зрелищем… – Эй! – кто-то потряс её за плечо. – Ева? Женя вздрогнула и уставилась на… Талеха. Живого, настоящего. Они вместе стояли на палубе Рэпсида, посреди коридора, ведущего прямиком в кают-компанию. – Я что, уснула прямо на палубе? – удивилась она и потрогала капитана, на всякий случай. Тёплый… – И ты совсем ничего не помнишь? – Помню… И последнее, что я помню, это пещера в астероиде и ты… – Нет, там была ты, – улыбнулся Талех. – Тессеракт нас обоих провёл, – рассмеялась Женя. – А ещё, восьмигранник. – Поразительно, – улыбнулся он. – Ты его тоже видел, – догадалась она. – Что это значит? – Перемены, – задумчиво произнёс Талех. – Потерю и обретение нового. Поиск, мечты… Пошли. Он взял её за руку и увёл за собой – в кают-компанию. – Мы первые? – удивилась Женя. Нет, на диване кто-то уже сидел. Гэбриэл! И почему-то один. Без пары. – Наконец-то! – обрадовался он. – Хоть кто-то дошёл. Болтаюсь тут целый час, а этот ваш тесс, как его, меня никуда не выпускает. – А почему один? – поинтересовалась Женька. – А брок его знает! Кстати, спасибо за вечерок. Было довольно увлекательно… – А разве так бывает, что в лабиринте не находят спутника? – Возможно, – неопределённо ответил Талех. – Сдаётся мне, что этот спутник сейчас на моём корабле, – усмехнулся разбойник. – И это – Зверь. Ведь он не может играть. А рвать и метать горазд, вполне… Гэбриэл не договорил, потому что в кают-компанию ввалилась следующая пара. На этот раз Миритин с Владиславом, беседуя на ходу. – … а в том, что мы встретились в лабиринте, никакой загадки нет, – втолковывал шакрен землянину. – Нам ещё предстоит работать вместе. – Интересно, – улыбнулся Талех, что-то смекая на грядущую перспективу, и взглянул на браслет коммуникатора. – Полночь! Как по сигналу переборки разъехались и уже не закрывались. Стал прибывать народ. Беспрерывно. В кают-компанию по очереди набивались самые немыслимые пары в уморительных сочетаниях: Сандер с Лаури – экспериментаторы, Карлиона с Ромериком, Фиримин с Хрусталёвым… Иной раз даже с точки зрения лабиринта совершенно необъяснимые… ЗуЗоор с подругой Морри, а его удручённая ассистентка со штурманом. И Камилла с Бореком… Оба сконфуженные происходящим… Гэбриэл набычился, живенько сграбастал девушку, оттеснив джамрану, и неуверенно заявил: – Кажется, в жизни что-то пора менять… Камилла навострила ушки, но, продолжения не последовало. Последними явились… Ним с Бобом! Нимрадилль – злющая, как мегера, а Боб – довольный, как бегемот. Ещё бы! Побывал в гиперкубике. – Чего?! – ещё больше рассердилась Ним, заслышав смешки. – Это вообще нечаянно получилось! Он сидел и бормотал про вселенную кубиков, а я об него споткнулась… Она обогнула Боббэрота по синусоиде и угрюмо плюхнулась на диванчик. Гатраноид же мирно присел в уголке, вероятно, мечтая об игрушечном тессеракте… Зато Женя теперь знала, что подарить ему на день… слияния. – Итак, все в сборе? – спросил Талех, окинув глазами помещение и скользнув взглядом по возбуждённым, растерянным и местами разочарованным лицам. – Я понимаю, вы переполнены впечатлениями и вам не терпится поделиться… Все довольны своими парами? В ответ снова раздались смешки, и последовали недоумённые переглядывания. – После разберётесь, – улыбнулся Талех, лукаво посматривая на Женю. Они так и стояли рядом, посреди кают-компании, держась за руки. Не выпуская её ладони из своей, командор поднёс коммуникатор к губам. – Гилех. Как слышишь? Коммуникатор ответил невнятным бормотанием. – Проснись! Пора отключать тессеракт… Нет, не свернуть, а пока только отключить от пространства корабля, чтобы никто до утра случайно не пропал… Да, утром свернём… Я рад, что тебе понятно… Конец связи. Прежде чем опустить руку с браслетом, Талех прикоснулся губами к Женькиному запястью. – Капитан!? – громко спросил Хрусталёв. – Разрешите обратиться. – Вольно, инженер, обращайтесь. – Вы это… Так вместе и пришли из лабиринта? В кают-компании повисла тишина, и взгляды устремились на капитана с ксенопсихологом, а Женя выхватила из толпы грустную улыбку Владислава и широкую – Миритина. |