Книга Игра в реальность, страница 22 – Алексей Калугин

Я с ужасом вспомнил, что именно так все и было: я вызвал Витьку с работы, а когда он пришел, мне вдруг понадобилось срочно уйти. Вот только куда?.. Но если Витька Кровиц сейчас сидит в моей квартире и дожидается меня, то кто же стоит рядом со мной?

И в этот момент Витька, которого я видел перед собой, заговорил в унисон с тем, другим Витькой, чей голос я слышал по телефону:

– …Я сижу здесь, как последний дурень, не знаю, чем заняться. Выдул уже целый чайник. И по телику, как назло, ничего путного…

Я почувствовал, как по спине у меня ползут мурашки. Не дожидаясь, чем все это закончится, я бросил трубку на рычаг.

Витька умолк на полуслове, глядя куда-то в пустоту, простирающуюся у меня за спиной. Лицо его окаменело. Он даже как будто перестал дышать.

Я ничего не предпринимал, ожидая, когда Витька придет в себя.

– Уф… – тяжко выдохнул он наконец и, вскинув руки, медленно провел ладонями по лицу.

Когда он убрал ладони, я снова увидел перед собой прежнего Витьку Кровица, только с совершенно несвойственным для него выражением серьезной озабоченности на лице.

– Что это было? – спросил он, твердо уверенный в том, что я смогу ответить на его вопрос.

– Должно быть, по причине слишком быстрой смены реальности, произошло временное наложение одного варианта на другой, – ответил я, стараясь, чтобы слова мои звучали убедительно.

– Да, – быстро кивнул Витька, соглашаясь с тем, что я сказал. И, пару секунд помедлив, снова кивнул: – Да, именно так все и было. – Он тряхнул головой, словно прогоняя какое-то раздражающее видение. – Ты знаешь, Анатоль, мне вдруг показалось, что я нахожусь одновременно в двух разных местах: здесь, рядом с тобой, и в твоей квартире – сижу, забравшись с ногами в кресло, и разговариваю с тобой по телефону.

– А как сейчас? – спросил я, не показывая своей тревоги.

– Сейчас все нормально. – Витька вновь тряхнул головой. – Все в порядке, теперь я только здесь.

Я посмотрел на торчавшую в телефонном аппарате карточку.

– Попробуем позвонить еще раз? – осторожно предложил я.

К моему удивлению, Витька без колебаний согласился.

– Давай, – сказал он. – Только теперь ты сам набирай номер.

У меня на сей счет возражений не было. Я взял трубку и набрал номер своего домашнего телефона.

Долгий гудок в трубке прозвучал три раза. Я уже был готов нажать на рычаг, подумав, что мне никто не ответит, когда в трубке раздался короткий щелчок, следом за которым я услышал знакомый голос.

– Приветствую вас, господин Зверинин, – произнес он вполне доброжелательно, хотя и с легкой иронией.

– Кто это? – спросил я на всякий случай.

– Это Одиссей. Вы ведь собирались звонить именно мне? Или просто ошиблись номером?

На этот раз в голосе Одиссея прозвучала откровенная насмешка.

Я не нашел ничего лучшего, как с возмущением поинтересоваться:

– Что вы делаете в моей квартире?

Одиссей изобразил удивление.

– А с чего вы взяли, что я у вас? Я сейчас нахожусь в нашем центральном офисе. Мы подключились к вашему телефонному номеру. Это совсем несложно.

– Вы хотите убедить меня в том, что я могу спокойно вернуться домой? – недоверчиво поинтересовался я.

– Это уж как вам будет угодно, Анатолий Иванович, – усмехнулся Одиссей. – Вашу квартиру мы не вскрывали. Но, не стану лукавить, за вашим домом, конечно же, ведется наблюдение.

– Ах, всего лишь наблюдение!

– Давайте не будем играть в слова, господин Зверинин. – Голос Одиссея сделался жестким и властным. – Я полагаю, что вы разумный человек и понимаете, как необходимо нам встретиться и поговорить, дабы попытаться найти выход из сложившейся ситуации, который устраивал бы обе стороны.

– В первый раз вы предложили условия, которые трудно назвать приемлемыми для нас.

– Мы еще раз обсудим все как следует.

– Мы – это кто? Вы с Агамемноном?

– Господин Зверинин…

Напряжение, которое я долгое время сдерживал, наконец-то вырвалось из глубин моей души, и я заорал в трубку:

– Черт возьми! В конце-то концов, что вам от нас нужно?!

– Это не телефонный разговор, господин Зверинин, – с ледяным спокойствием ответил Одиссей. – Давайте все обсудим при встрече.

Я снова взял себя в руки.

– Какие вы нам можете дать гарантии?

– Гарантии чего? – не понял Одиссей.

– Того, что с нами ничего не случится.

Одиссей негромко хохотнул.

– О каких гарантиях может идти речь, господин Зверинин? У вас нет выбора. Наша встреча состоится вне зависимости от того, желаете вы этого или нет. Я хочу договориться с вами о встрече вовсе не потому, что нет другого способа организовать ее. Но я предоставляю вам возможность самому сделать первый шаг навстречу нам, поскольку полагаю, что плохой диалог все же лучше хорошей драки. Уверяю вас, мы найдем о чем поговорить. И, честное слово, я не держу на вас зла даже за то, что вы напали на меня сзади и ударили по голове.

Об этом ему как раз не стоило говорить. Как только Одиссей упомянул о драке, я сразу же вспомнил его взгляд, когда он, лежа на полу, целился в нас с Витькой из пистолета. Я мог поверить, что он не держал на меня зла, поскольку, даже получив клиппером по затылку, Одиссей ни на секунду не утратил самоконтроля. В его взгляде не было ни растерянности, ни ненависти – вообще ничего, кроме холодной расчетливости. Он трезво оценивал ситуацию и знал, как следует поступить. Промедли я хотя бы секунду, и он, не раздумывая, нажал бы на курок. Право же, у меня не было ни малейшего желания вновь заглянуть в глаза Одиссею.

Я не бросил трубку лишь потому, что понимал: как только я сделаю это, Одиссей тотчас же начнет действовать.

– Зачем вы все время меняете реальность? – спросил я только для того, чтобы потянуть разговор.

– А у вас неплохие задатки, Анатолий Иванович, – похвалил меня Одиссей. И был он при этом, как мне показалось, вполне искренним. – Большинство наших работников проходят специальную подготовку для того, чтобы научиться сознательно фиксировать момент смены реальности.

В голове у меня в это время с безумной скоростью происходил почти неконтролируемый сознанием процесс поиска верного решения. Десятки вариантов просматривались и отбрасывались один за другим, как несостоятельные. Мне никак не удавалось ухватить ту самую золотую ниточку, способную вывести из лабиринта, в который загнал нас Одиссей. Я понимал, что он строит свою игру на калейдоскопической смене вариантов реальности, надеясь таким способом выбить нас из состояния равновесия. Но что этому противопоставить, я не знал.