Онлайн книга «Я все равно тебя дождусь!»
|
– Оказывается, если смотреть в ИК-диапазоне излучения, на оригинале хорошо виден подготовительный рисунок, а на копиях его, естественно, нет. Но даже не это главное. Тамара хорошо пошутила – на обеих копиях прямо по грунту она написала свинцовыми белилами: «А вот хрен вам!» Под живописью это, конечно, не видно, а на рентгене прекрасно читается… «Дело Айвазовского» закончилось. Всех, кого надо, осудили. Картины вернули: оригинал – в музей, а копии – Шохину. Вигаркина медленно приходила в себя, но ей светила первая группа инвалидности. Директора музея уволили сразу же, назначив исполняющей обязанности Александру. Несколько месяцев в музее работала комиссия, а по окончании ее работы Александра Евгеньевна Никанорова стала полноправным директором. На новогодних каникулах она устроила презентацию вновь отреставрированной картины, и «Всадник на берегу моря» занял почетное место в экспозиции музея. А две Тамарины копии Марк на этой же презентации торжественно передал в дар училищу и художественной школе. Марк вполне выздоровел после аварии – физически, во всяком случае. Трещины срослись, гематомы рассосались, ссадины поджили. Самая страшная рана на ноге зажила, но заставляла его хромать, к тому же постоянно мучила ноющая боль в раненом виске, где вокруг шрама поседели волосы. Марк раздражался от любого пустяка и срывался на Вику, что не слишком помогало снять напряжение их совместного существования. Вика слишком суетилась вокруг него, а ее виноватый взгляд просто выводил Марка из себя – сколько можно страдать?! Не все гладко было у Марка и на работе. После того как Александру утвердили в должности директора, отношения между ними обострились. Сначала Саша еще советовалась с Марком, обсуждала с ним музейные проблемы, но потом они все чаще стали спорить и в конце концов поругались насмерть. Произошло это из-за будущего слияния, о котором Александра по секрету рассказала Шохину. Министерство замыслило объединить два музея – художественный и краеведческий. Под началом Александры. Шохин возмутился, потому что хорошо знал директрису краеведческого музея, которая уже сорок лет пестовала свое любимое детище: осилила капитальный ремонт, много работала со школьниками. Музей пользовался популярностью в городе. – И что теперь? Ее выставят на улицу? И ты согласилась? – Марк, все уже решено. И вовсе не мной. Что ты предлагаешь? Отказаться? Так назначат другого человека, и все. И меня тоже выставят на улицу! – Надо бороться, чтобы сохранить оба музея. Это же дикость! У нас разные фонды, экспозиции, разные задачи, в конце концов! – И как ты предлагаешь бороться? Взаимопонимания они так и не нашли. Бывшие друзья теперь подчеркнуто держали дистанцию, общаясь исключительно официально, по имени-отчеству. Хотя иногда Марк с иронией обращался к Саше «Госпожа директор!», чем страшно ее бесил. Они слишком хорошо знали друг друга – знали, куда надо бить, чтобы больнее. К тому же Саша никак не могла сдерживать свое ревнивое раздражение по поводу Вики, цеплялась к ней по всякому поводу и порой срывалась даже в присутствии Шохина. В один прекрасный день Александра неожиданно зашла в мастерскую в сопровождении сухощавого носатого мужчины в элегантном костюме и галстуке. Это был новый заместитель по хозяйственной части – должность Вигаркиной Александра сразу же упразднила, взяв на себя всю науку, а нового хозяйственника ей навязали в областном министерстве. Марк с Викой как раз обедали, и начальство вошло в самый интересный момент. Марк пытался скормить Вике последний пирожок с капустой, а она упиралась. Истинный характер их отношений стал ясен даже новому заму, увидевшему их впервые. Показав мастерские, Александра задержалась, отправив зама вперед: – Марк, я попросила бы вас с Викторией все-таки держать себя в рамках приличий. – А что такого неприличного ты тут увидела? Вика испуганно дергала Марка за рукав халата, но его уже понесло. Александра, в сущности, была права, но каким тоном и с каким выражением лица она его распекала – как мальчишку! Директор-то без году неделя, а уже… – Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь. – И о чем? Мы что тут, трахались, что ли? – Марк, не надо… – А тебе, Виктория, надо быть поскромнее. Ты думаешь, Шохин тебя всегда прикрывать будет? Не ты первая… – Александра, что ты несешь? – Как ты со мной разговариваешь? Их выплеснуло в коридор – Саша уже была и не рада, что завела этот разговор. Марк впал в бешенство. Он прекрасно понимал, в чем дело: – Прекрати цепляться к Вике! Чего ты хочешь? Тебе мало, что я годами вокруг тебя прыгал, мало? Теперь жалеешь, что не дала мне? Поздно! – Как ты смеешь! Александра с размаху ударила его по щеке и сбежала вниз по лестнице. Внизу постояла, утирая слезы: интересно, где этот новый зам? Как же его – Виталий Станиславович? Или Святослав Владимирович? Наверняка слышал скандал и наверняка тут же настучит, для того его и навязали. Ей было ужасно обидно. В чем она провинилась, чтобы Марк так на нее кричал? Александра знала, на что он намекал: это случилось через полгода их совместной работы. Праздновали Новый год, все напились, Саша зачем-то пошла с Марком в мастерскую – сидела как раз на том месте, где Вика сейчас, и Шохин вдруг стал перед ней на колени, начал говорить о любви, целовать руки. И она… она была почти готова сдаться. Но справилась с собой, убежала, выскочила на улицу без пальто, схватила горсть снега и прижала к разгоряченному лицу. Больше Александра никогда не допускала ничего подобного, ей не в чем себя упрекнуть, не в чем! И вовсе она к Вике не придирается, еще не хватало… «Я ее ненавижу! – подумала Александра. – Не-на-ви-жу». Пока они скандалили, Вика сидела, зажав руками уши, и тряслась – даже из-за закрытой двери было слышно, как Марк с Александрой орут друг на друга. Вика совершенно не могла выносить не то что крика, а просто повышенного тона. Любое резкое слово приводило ее в ужас. Кроме постоянного чувства вины, которое потихоньку грызло ее изнутри, Вика все чаще ощущала отчаяние и безнадежность. Ей представлялось, что вся душа у нее стала в мелкую дырочку, словно деревянная доска, изъеденная шашелем. Вика постоянно уговаривала себя: «Все будет хорошо, все наладится, все замечательно, мы справимся». Но мысль о том, что она принесла Марку несчастье, мучила постоянно. Все события последнего времени тут же услужливо выстраивались в цепочку: смерть Ольги Аркадьевны, авария, хромота Марка, история с Айвазовским… И ссора с Александрой – теперь у Марка будут неприятности на работе! А Марку порой казалось: все, что с ним происходит, – просто сон, который никак не кончается. А реальность – то, что он видит в настоящих снах. Мирная и радостная жизнь с мамой, Артемидой и Илюшкой. Его словно зажало в тиски, и только когда приезжала Лида, он как-то успокаивался. Да и Вика тоже. Спокойная и слегка насмешливая Лида оказывала умиротворяющее воздействие на них обоих, а Илюшка был настоящим лучом света. |